Анна Никольская «Про Костю Косточкина». Повесть. Часть 3

Квартира № 24

Нашего соседа снизу я в лицо никогда не видел. Только со спины. Зато я его хорошо слышал, особенно по ночам. Дом у нас панельный, улучшенной планировки, и когда наш сосед снизу играет гаммы, мне не спится до зари.

Он музыкант — наш сосед.

— Концертирующий пианист, — сказала мне про него Бабака. – Заключил контракт с Алтайской краевой филармонией и теперь будет жить в нашем доме, в квартире с евроремонтом. Ты видел его хвост?

— У нашего соседа есть хвост? – я был в недоумении.

— Не говори ерунды. У нашего соседа пианиста Котовича хвоста нету. Зато у фрака нашего соседа пианиста Котовича хвост есть.

И точно – хвост был там, где и положено быть хвосту. Он торчал из-под дубленки, когда пианист Котович опорожнял в мусоропровод ведро. Я стоял сзади и все видел.

Звонка на двери № 24 я не нашел и просто постучался.

— Кто там? – спросили меня из-за двери голосом, подбитым ватой.

— Это Костя.

За дверью немного помолчали.

— Входите, не заперто.

Я сделал, как меня просили, и вытер ноги о половичок. На нем было написано: “Знаете ли вы, что МУЗЫКА показывает человеку те возможности величия, которые есть в его душе?”

— Не стойте столбом! Проходите в овальную залу! – послышалось из глубины квартиры.

Я немного подумал, где могла бы находиться такая овальная зала. Планировка у нас по стояку одинаковая, но в нашей квартире овальной залы нету. По коридору я свернул направо  (налево был туалет) и к своему удивлению оказался в просторной комнате в форме яйца, освещенной хрустальными люстрами. Яйцо было совершенно пустым. В его тупом конце стоял я, а острый уходил в перспективу. На горизонте я разглядел крошечный красный рояль.

— Торопитесь! – позвал меня все тот же ватный голос.

Я подумал, что евроремонт – все-таки великая вещь, и пошел к линии горизонта.

— Ну, наконец-то! Сколько же можно ждать? – подойдя к роялю, я понял, что голос шел у него изнутри. – Вы принесли партитуру?

— Партитуру? – я был растерян. – Нет…

— Молодой человек, вы тратите мое драгоценное время! Давайте скорее сюда, вон она у вас – из кармана торчит.

Я сунул руку в карман, и точно – в нем оказались какие-то шершавые листики.

— Ставьте на пюпитр! Не мешкайте, умоляю вас!

Из рояля с громким хлопком выскочила резная подставка. Я поместил на нее ноты и отошел в сторону.

— Не стойте тут, помилосердствуйте! Музыку слушают исключительно сидя! Вон пуф!

Я сел на бархатный пуф, которого раньше, клянусь, в комнате не было. И как раз вовремя. Крышка клавиатуры открылась (самостоятельно, как и пюпитр) и… после небольшой паузы… рояль… стал… играть.

Я смотрел “Неоконченную пьесу для механического пианино” и то, что клавиши нажимались сами собой, меня не удивляло. Удивляло другое. Музыка, которую играл рояль концертирующего пианиста Котовича — этой звезды барнаульской филармонии, была чудовищной.

Я вытянул шею и заглянул в партитуру:

“Людвиг Ван Бетховен. Концерт До-мажор No1 для клавира с оркестром”.

Но то, что играл красный рояль Котовича, было отнюдь не клавиром. Это было ничто иное — как собачий вальс! Причем исполнительская техника рояля Котовича была не на высоте. Даже мы с моими немузыкальными ушами это прочувствовали.

Я был потрясен.

Тем временем рояль закончил исполнение и, отдышавшись, спросил:

— Ну? Что вы об этом думаете, коллега?

— Это было хорошо, — солгал я.

— Так, так, так?.. – рояль явно напрашивался на комплименты.

— Не так, чтобы громко, но и не тихо.

— Ну! Ну же!

— Быстро и в то же время медленно.

— Еще! Еще!

— Минорно и мажорно одновременно, что удивительно, — у меня заканчивались слова.

— А кульминация?

— А кульминация была кульминационной вполне.

Вдруг крышка рояля радостно распахнулась, и из него выпрыгнул голый по пояс человек с волосатой грудью. На нем были фрачные брюки.

Голый по пояс человек схватил меня за локоток и сильно потряс:

— Благодарю вас! Благодарю, маэстро! Я признателен вам до глубины души! Прошу вас, прошу! — человек потянул меня за собою в рояль.

Не успел я опомниться, как крышка с треском захлопнулась, и я оказался в кромешной темноте.

Чиркнула спичка, и я увидел мерцающий огонек свечи.

— Сейчас мы будем пить чай, музицировать и спорить до зари о гении и злодействе, — предупредил меня человек в брюках.

Мерцающий огонь свечи выхватил из мрака его бледное лицо, и мне стало не по себе. Оно было какое-то восторженное. Человек протянул мне стакан с чем-то синим.

— Вы пианист Котович? – спросил я, чтобы рассеять свои сомнения.

— Он самый, коллега. Самый что ни на есть Котович, — радостно засмеялся Котович. — Пианист.

— Вы меня простите, но мне кажется, вы меня с кем-то путаете, — прошептал я, почему-то озираясь. — Я не коллега.

С лица Котовича сползла улыбка.

— А кто?

Я отпил из стакана синевы (по вкусу она напоминала шариковую ручку) и сказал:

— Я ваш сосед сверху. Я за хомяком пришел.

— Но помилосердствуйте! У меня нет никаких хомяков! – оскорбился Котович страшным голосом. – Тут храм Музыки!

— Вы только не волнуйтесь, — сказал я. – Понимаете, Фома Фомич пропал. Я нашел горох и подумал, что он сбежал к соседям. Вероятнее всего, он у вас…

— Я по-о-о-о-о-о-онял, — перебил меня Котович и нехорошо прищурился. – Это вас Собаке-е-е-е-е-е-е-е-евич присла-а-а-а-а-а-ал…

— Я не знаю никакого Собакевича. Я пришел сам.

Мне совсем не нравилось, как смотрел на меня Котович. К тому же я уже понял, что Фомы Фомича тут нет, поэтому я поспешил ретироваться. Но пронырливый Котович схватил меня за капюшон и горячо зашептал в самое ухо:

— Передай Собаке-е-е-е-евичу, что Котович так просто не сдастся! Не на того напали! Котович еще о-го-го! Котович еще жив, курилка! Котович еще всем пока-а-а-а-а-ажет…

Пока я бежал в тупой конец яйца, Котович все кричал и кричал. Мне даже стало немного жаль его. Я даже хотел вернуться и немного его успокоить. Но все-таки судьба Фомы Фомича волновала меня немного больше. Я принял решение покинуть квартиру несчастного пианиста Котовича, но поклялся себе навещать его по четвергам и субботам.

Продолжение следует…

© Анна Никольская, 2012

Не знаете, что подарить? Студия хорошего настроения  «Margeret-w.» это сотни стильных, необычных и замечательных подарков. Открытки, упаковка, бижутерия, поздравления, конфетные деревья и многое другое. Просто эксклюзивные подарки!