Юлия Гавриленко, ondantr «Заводная копилка «Мертвец». Главы 7—9

Глава 7

Внезапно что-то отвлекло внимание Кормщика, и он, бросив свою находку, стремительно пересек поляну и растворился в джунглях. Чувствуя, что меня колотит, я смогла наконец вздохнуть полной грудью. Кошмар медленно отступал, истаивая вместе с Кормщиком.

– И против этого мы должны воевать? – тихо шепнул мне на ухо Витька.

Никита – тот просто громко дышал, крепко сжимая дубину. Судя по тому, как она ходила ходуном, страшно ему было не меньше нашего…

Я очень люблю своего брата. Да и Витьку тоже. Но, глядя на их перекошенные страхом рожи, я подумала, что в компанию мне достались редкостные трусы – на мопса и то больше надежды.

– Вперед, – прошептала я. – Он уходит, а у нас мало времени.

Никита, тяжело вздохнув, шагнул на поляну. Витька пробурчал что-то про «дурацкую гвардию» и пропустил меня вперед. Ну что ж, если ему хочется быть вежливым, я спорить не стану – хоть не придется его в спину толкать. Спасибо и за то, что смогли себя в руки взять. «Защитники слабых и обездоленных», как говаривала тетя Галя.

Некоторое время мы пробирались сквозь джунгли молча. Внезапно Никита отбросил пучок лиан и поднял растопыренную пятерню, призывая всех к тишине.

– Что там? – подкравшись, спросила я, сдерживая любопытного мопса за холку.

В ответ Никита приподнял мокрые резные листья, свисающие над тропинкой, и мы увидели невдалеке жалкую хижину, стоящую на высоких столбах, будто на ножках. Только было их не две, как у избушки Бабы-Яги, а четыре. Высокие, тонкие и снизу ободранные-общипанные. Сам дом – маленькое воронье гнездо с косой крышей, без окон, с дырой вместо двери. Крест-накрест над этим входом были прибиты здоровущие кости и такой же громадный череп.

– Веселый Роджер! – хмыкнул Витька.

– Дурак ты! – шикнул на него Никита, – ты не ребусы разгадывай, а подумай лучше, что за твари так обгрызли низ сваи.

Витька надулся, не зная, что сказать, —  и я поняла, что мне снова придется их мирить. Иначе они будут препираться, и мы никуда не попадем. А время, время бежало очень быстро…

– Кто бы это ни был, сейчас его здесь нет. Иначе мертвяк не послал бы нас. Пошли!

– Какая ты умная, – едко заметил Никита. – Вот так бы с утра зимой резво вставала с Яшей гулять. Куда ты идти собралась? Прямиком по болоту? Вместо ног лыжи выросли?

Я замолчала. Снова сглупила. Хоть хижина и была очень близко, прямо хоть соломинки в крыше пересчитывай, но зеленая полянка, по которой мне так хотелось пробежать и подтолкнуть мальчишек, оказалась трясиной, затянутой ряской. Никита для наглядности хлопнул по ней ладонью. Поверхность лениво заколыхалась.

– Не буди его! – прошептала я. – Того, кто изгрыз… Мало ли что.

– Обойти не получится: вокруг болота лес стеной. Если мы по тропе еле продирались… – Никита задумался, и мне страшно захотелось треснуть его по голове, чтобы не строил из себя. Неужели непонятно, что идти надо напрямик? Причем быстро.

– Сломаем себе по ветке и пойдем через болото. Вон и палки в нем торчат, это явно тропа, по которой сам Кормщик ходит, – предложила я. – И быстрее нам надо…

Никита сомневался, но Витька оказался расторопнее. Он быстро обломил два длинных прута — себе и мне. Никита сказал, что мы – сумасшедшие дураки, но сломал палку и себе. Затем подхватил Яшу и двинулся вперед. Не пройдя и двух шагов, Никита ойкнул и провалился в болото по колено, но потом нащупал землю и сделал шаг. И еще один. Ничего страшного не произошло. Он легко дошел до первого прута-подсказки и махнул нам рукой.

Мы двинулись, стараясь попадать в его еще не затянувшиеся темной водой следы. Было мокро, скользко и противно, но почти не страшно. Я примерно знала, как надо действовать: осторожно нащупать дно и ни в коем случае не опираться на палку, пока ее конец не уткнется во что-нибудь твердое.

– Ой, – я не удержалась и вскрикнула, взмахнув руками. Хорошо еще, что Яшу нес Никита. Прямо перед моим носом в воде надулся пузырь и из него вылупилось что-то – красное, вонючее, без кожи.

– Ня-я-ям! – захрипело оно и протянуло ко мне руки.

– А-а-а!

Сама не понимаю, как я до этого додумалась и успела ли я вообще что-то подумать, но руки мои схватили палку поперек и со всей силой треснули ею по рукам зомби. Две красные кости хрустнули и упали в болотную жижу, которая радостно чавкнула и поглотила их. Зомби растеряно посмотрел на остатки и завыл: «У-ы-ы!» Затем, как будто о чем-то вспомнив, он вытянул из воды одну ногу, балансируя на второй. Костлявая нога со свисающими остатками мяса преградила мне дорогу, а скрученные пальцы с налипшей на них землей и тиной уже зашевелились перед моими глазами… Я не успела перехватить палку поудобней, как зомби будто разорвался изнутри. Верхняя часть полетела в сторону, а нижняя, со все еще поднятой ногой, завалилась обратно в трясину.

– Ирка, они же хрупкие! Как ледяные фигурки, – махнул Витька палкой. Выглядел он донельзя довольным. Еще бы — одним ударом уничтожил такое страшилище!

– Что ж мертвяк нам не сказал, что с ними легко справляться? – досадливо проворчал Никита. – Твердил про дохлятину…

Ребятам до того понравилось бороться с зомби, что еще парочка недоразложившихся мертвецов нас уже не испугала. Никита с Витькой раскрошили их, как пачку старых ванильных сухарей. Но сразу за этой парой вылезла еще тройка. А позади еще пятерка. Мы не успевали махать палками — зомби лезли со всех сторон. Дышать становилось все труднее, а руками шевелить невозможно – мертвецы окружили нас. Их стало очень много, и находились они так близко, как будто нас уже проглотили и потихоньку переваривают.

– Ням-ням, – слышалось спереди.

– Хрум-хрум, – отвечали сзади.

Мы встали спина к спине. Ни один зомби до нас не пока не сумел дотянуться, но уже было понятно, что долго так нам не выдержать. Во-первых, к зомби постоянно прибывало подкрепление, а во-вторых, покалеченные мертвецы собирали себя заново и возвращались. Я уже начала различать их: вот этому безносому я отбивала руки, а вот тот кривошеий был развален Витькой в самом начале боя…

Яша злобно рычал и рвался в бой. Никите становилось все труднее удержать его, но если бы мопс упал, то кроваво-зеленая масса накрыла бы его с головой. Витька дрался отчаянно, но и он уже не успевал отбивать тянущиеся к нам руки. От меня толку было и того меньше. От моих ударов даже уже и не все кости ломались.

Внезапно что-то забулькало, вырвалось столбом грязной воды и просвистело:

– И-йо-хо!

Мы прижались друг к другу и повернули головы к новому противнику.

Из воды, опираясь на длинный толстый хвост, торчало чудовище с огромной головой и коротенькими лапками. Оно все было сложено из костей! Я узнала массивный мосол берцовой, торчащий из колена твари, крошечные фаланги пальцев, сбитых в грудную клетку, и зубчатые выступы позвоночников, скреплявших весь этот ужас. Массивная голова чудовища и вовсе представляла собой невообразимую мешанину из человеческих черепов, рогов животных и острых как бритва зубов крокодила.

Я решила, что оно вначале охотится, ужинает, а потом выкладывает кости жертв поверх своего уродливого тела, украшая его занимательными узорами.

Костяное чудище широко открыло бездонную глотку и наклонилось к нам. Зомби поспешили нырнуть в воду, на поверхности остались лишь несколько лишних рук да отчаянно бултыхающаяся черепушка.

– Костяница, – прошептала я. – В мифах народов мира читала. Там написано, что они чем старше, тем толще, состоят из чужих скелетов и жутко ненасытные. Выбирают обычного самого большого.

– Самый большой среди нас – это я, – прошептал Никита и немного отодвинулся. Пустые глазницы проследили за ним, а вся белесая махина развернулась со скрипом в его сторону. – На счет «три» я побегу обратно, а вы оба – живо в хижину!

Я не успела открыть рот и возразить ему, Никита проорал свое: «Раз, два, три!» – и мы побежал обратно. Костяница, пронзительно скрипя, шлепнулась на живот и змеей потянулась следом, а Витька схватил меня за руку и бросился к хижине.

Из черной дыры входа свисала веревочная лестница, по которой мы быстро поднялись наверх. Помогая Витьке втянуть ее за собой, я даже не удивилась, что сумела стремительно взлететь по склизкой веревке, а ведь на физре у меня совсем не получалось подтянуться на канате. Еще я заметила, что Никита успел скрыться в зарослях, опередив неповоротливую костяницу, но все равно очень сильно за него волновалась.

Вам приходилось когда-нибудь, спасаясь от разъяренной собаки, забраться на дерево и обнаружить там жилище рыси? Нет? Мне, на самом деле, тоже, но сейчас я хорошо представляла, как это бывает. Нас со всех сторон обнимала самая настоящая Зловещая Темнота. В воздухе стоял запах свежей рыбы и каких-то травок. Где-то впереди едва слышно перестукивались невидимые дощечки. Или косточки. Б-р-р!

– Темно, – прошептал мне на ухо Витька, сжав мое плечо.

– Очень ценное замечание, – храбрясь, я поводила рукой перед собой: ничего. – Фонарик бы.

– Вспомнил! У меня есть мобильник, – Витька зашуршал в кармане, – если он, конечно, еще работает.

Нам повезло. Тусклый свет маленького экранчика показался мне лучом прожектора. Проморгавшись, я нагло выдрала трубку из руки Витьки. К моему удивлению, он даже не сопротивлялся.

– Ого! – Я направила луч света от себя и присвистнула. Бывшая снаружи самым натуральным скворечником, внутри хижина Кормщика больше всего напоминала наш деревенский дом. Только раз так в пять больше. Это как сунуть руку в перчатку, а там целый рюкзак.

Увешанные различными травами, инструментами и мешочками, стены, казалось, уходили в бесконечность. Как такое могло быть – я не понимала.

– Ирка, не нравится мне здесь. Почему дом такой здоровый внутри? – спросил Витька.

– Не знаю. И знать не хочу. Давай так: ты сядешь у входа и крикнешь мне, если Никита вернется или зомби полезут. А я пойду искать копилкину душу.

– А почему это ты? – Витька вдруг вспомнил, что он мальчишка. – Я тоже хочу!

– А кто будет прикрывать нам тыл?

– Не знаю, но я тут один не останусь.

– Витька! Ты трус?

– Нет, но я и не псих. Сидеть тут и ждать костяницу…

Если Витька упрется, то ему хоть кол на голове теши, как говорит бабушка. Тут даже на «слабо» не возьмешь! Хотя, если честно, чувствовать рядом Витькино плечо гораздо лучше, чем одной пробираться через логово колдуна.

– Ладно, балда, – вздохнула я. – Иди тогда за мной, но если что, чур, не говори, что я не предупреждала.

– Угу.

Внезапно снаружи донесся далекий звук выстрела. Сразу вслед за ним мне показалось, что я слышу тявканье Яши.

– Слышала?

– Ага.

Что ж у них там происходит? А может, вслед за нами уже идет милиция? Я представила нашего участкового, пробирающегося сквозь джунгли с портфелем и вечным пакетом семечек в руке, и покачала головой. Нет. Это вряд ли. Но кто же тогда стрелял? Не Никита же! А если Кормщик? Ох, теперь я понимаю маму, которая каждый раз с ума сходит, если я задерживаюсь из школы.

– Ну что, так и будем стоять? – ущипнул меня за локоть Витька.

– Идем, идем, – вздохнула я. К сожалению, прямо сейчас я никак не могла выяснить, что случилось с Никитой. А значит, приходилось нервничать и… делать свое дело.

Глава 8

Я, вытянув руку с мобильником, сделала шаг вперед. Свет обрисовал драную циновку, валяющиеся на ней какие-то шкуры, стол, заставленный деревянной посудой. Пока ни малейших признаков сундука. Зато я разглядела целые отряды огромных жуков или тараканов, ползающих прямо по столу. Чувствуя комок в горле, я нашла за спиной Витькину руку.

– Ты чего? – насторожился он.

– Там… тараканы.

– Ну, тараканы – не зомби.

– Кому как…

Стараясь не смотреть в сторону бегающих насекомых, я по большой дуге обошла стол и снова посветила мобильником. Все те же пучки трав на стенах, два грубо сколоченных шкафа и у самого пола… Вот оно! Три одинаковых сундука.

Тук-тук – донесся до меня уже знакомый звук дощечек. Он шел, как мне показалось, от одного из шкафов. Этого еще не хватало! Я, стараясь не выпускать шкаф из луча света, зашарила вокруг в поисках хоть кого-то оружия.

– Что там? – ткнул меня в плечо Витька.

– Тсс! Поищи какую-нибудь палку…

– Это подойдет? – мне в ладонь легла ржавая сабля.

– Откуда ты ее взял?

– Да там на столе лежала.

Представив, что Витька шарил среди этого пристанища тараканов, я едва не потеряла сознание. И только новое постукивание заставило меня взять себя в руки.

– Смотри, ты посветишь, – я протянула Витьке мобильник, – а я бегу вперед. И если что… Передай моей маме, что я ее люблю.

– Дура, – Витька решительно забрал у меня саблю и, громко выдохнув, прыгнул к шкафу.

– На, на, на, на! – зажмурившись, он замахал перед собой саблей. К моему удивлению, на этот раз обошлось без отлетающих костей и чьих-либо завываний. Похоже, за шкафом никого не было.

– Эй, – зашипела я на Витьку. – Угомонись. Всех убил уже.

– А? – он разлепил левый глаз и ойкнул: – Обалдеть!

– Чего?

– Тут петух в клетке. Живой.

Я быстро подошла к шкафу и разглядела воинственно торчавший гребень арбузного цвета и черные перья. Презрительный взгляд узника говорил о том, что петух пленен, но не сломлен.

– Освободим? – сказала я. – А то наверняка Кормщик заточил его тут для ритуала какого-нибудь.

– Давай, – стал ощупывать клетку Витька.

– Да не сейчас! Он же может нас выдать. Начнет еще орать. Давай сначала дело сделаем, – я перевела свет на сундуки. – Вот она, смерть Кощеева!

– Только в каком из них? – подошел ко мне Витька.

Вопрос что надо! Все сундуки были из старого, потемневшего от времени дерева, с массивными, обитыми серебром крышками и ржавыми амбарными замками. И ни малейшего намека на то, где покоилась душа копилки.

– Ну что, – решила я, – значит, будем открывать их по очереди. Что еще остается?

– Открывать? Интересно – чем?

– Да вот хотя бы этой саблей, – я жестом потребовала пиратское оружие обратно. – За триста лет вряд ли тут все сохранилось в хорошем состоянии.

Тяжелая железка легла мне в ладонь. Я для пробы ковырнула деревянную стену сундука и, когда от нее отскочила здоровенная щепка, шарахнула саблей уже со всей силы. Хря-я-ясь!!! Моя рука уперлась в крышку.

– Ну вот, а ты говорил «как».

– Эй! Поосторожнее! Разрубишь еще голову, если она внутри. А ее, может, и трогать-то нельзя.

– Сама знаю, – огрызнулась я, понимая, что Витька прав. Но судя по тому, как легко сабля раскрошила дерево и дошла до днища, там вряд ли было что-то твердое.

Вытащив пронзительно взвизгнувшую железку, я повернулась к среднему сундуку. Он оказался еще хлипче, чем первый. Едва сабля воткнулась в серебряную пластину над петлями, как сундук развалился, подняв тучу пыли.

– Ну, что там? – дернул меня за топик нетерпеливый Витька.

– Сейчас посмотрю. Не видно.

Я пошарила в пылевом облачке и, почувствовав мягкое, отдернула руку.

– По-моему, оно. Там шерсть.

– Ну так тащи наружу!

– Сам тащи, – почему-то при мысли о том, что мне нужно вытянуть мертвую козлиную голову, оттяпанную лет так триста тому назад, как-то захотелось оказаться подальше. Останавливало одно: снаружи гуляли не менее древние зомби, желающие мною отужинать. Кстати, интересно, откуда они тут взялись, если остров под защитой и сюда никто не высаживался? Или, выходит, не все так просто?

– Ладно, – Витька, отодвинув меня, решительно запустил руку в сундук. – Та-а-ак.

Он вытянул маленький округлый предмет. Я поспешно отвернулась. Почему-то во рту стало кисло, как прошлой весной, когда я отравилась квасом.

– Это она? – спросила я.

– Нет. Но голова козлиная. Мертвяк говорил, что нужная нам должна быть с белой бородой, а эта вся какая-то коричневая.

Я, чувствуя, что мне совсем худо, отдала Витьке мобильник и побрела к белеющему выходу: хоть воздуха глотну.

– Ты куда?

– Мне, это… Надо выглянуть. Вдруг там Никита пришел, – нашлась я. – И ты смотри лучше – у нужной головы еще кольцо в носу должно быть.

– А-а-а. Хорошо. Странная ты какая-то. То рвешься вперед, то в самый ответственный момент уходишь.

– Кто-то же должен прикрывать тыл.

Я обогнула стол с тараканами. Какое тут все же мерзкое местечко! Всегда знала, что в мультиках привирают во всем. Если бы мы были в мультиках – точно обошлось бы без тараканов.

– О! Кажется, нашел! – крикнул мне Витька – Кольцо в носу, белая борода. Она!

– Это хорошо, – зажимая рот рукой, пробубнила я. – Хватай, и давай уже мотать отсюда.

Внезапно хижина покачнулась, и я услышала снаружи тихий всплеск. Решив почему-то, что это вернулся брат, я обрадовано кинулась вперед и… увидела приподнимающуюся над порогом растопыренную пятерню. Мое сердце ухнуло вниз. При свете луны я разглядела знакомый балахон и красноватый отблеск внутри капюшона. Кормщик вернулся.

Глава 9

– Карамба! – прохрипел колдун, подтягиваясь и влезая в хижину. Струи воды, стекающие с его одежды, змейками устремились ко мне. Едва не теряя сознание, я пятилась, пока не уткнулась спиной в стол.

Мамочка! Вот влипли так влипли! Сейчас он зажжет факел или фонарь – и конец нам. Пустит на корм своим зомби. Что же делать?! Что же…

– Эй, Ирка, ты чего замолчала? – чуть ли не во весь голос заорал Витька. – У меня батарея садится. Ты где?

В тот же момент Кормщик, чуть не подпрыгнув, вытянул вперед руку. Вспыхнуло пламя, собирающееся прямо в его ладони в огненный шар. Я увидела свирепое черное лицо, красную каплю рубина в левой глазнице, а потом плюющийся искрами сгусток пронесся мимо, опалив огнем щеку.

Обалдеть! Настоящий фаербол. Прямо как в Дьябло или Невервинтаре! Да так он нас как цыплят поджарит! Ну уж нет. Сколько уже можно бояться! Взвизгнув, я разбежалась и плечом толкнула колдуна прямо в грудь. Не успев даже ойкнуть, Кормщик вылетел из хижины. Бултых! – донеслось снаружи. Хижина ощутимо накренилась. Неужели я смогла свалить это пугало? Одна?

– Ирка, – донесся до меня голос Витьки, – ты жива?

– Да! Витька, ты где?

– Я тут, – ответил мне голос с пола. – Что это было?

– Бежим! Надо бежать. Он сейчас прочухается и…

Я вдруг увидела, что выход «избушки на курьих ножках» стремительно несется мне навстречу, а потом свежий ветер куснул за пятки, и я соскользнула с порога в болото.

Похоже, колдун пришел в себя гораздо раньше, чем я предполагала.

– А-а-а-а-а!!!

Бултых! На этот раз это уже бухнула я.

– Дети, – было первое, что я услышала, вынырнув и отплевавшись от мутной жижи. Голос был глухим, надтреснутым и очень раздраженным. Почти как у нашей классной Мымры Ванновны. Та тоже вечно всем недовольна.

Повертев головой, я углядела, что Кормщик находится рядом. В его вытянутой руке, будто червяк на крючке, вертелся Витька.

– Откуда здесь дети?– Кормщик словно разговаривал сам с собой. Он держал Витьку за шкирку так, словно тот весил не больше котенка. – Дети. Детей тут не было. И, выходит, на поляне я стрелял не в зверя.

– Эммм… – я попробовала вставить слово. – Вы говорите по-русски?

Кормщик скосил на меня рубин, служащий ему вместо глаза, и улыбнулся. От этой улыбки я едва не завизжала. Зубы колдуна были острые, как у акулы.

– По-русски? Не знаю. Я просто хочу, чтобы вы понимали, – и вы понимаете. Кто послал вас, дети? А-а-а, я, кажется, догадываюсь! Морской дьявол? – Кормщик наклонил голову, будто прислушиваясь. – Да, духи говорят мне, что вы пришли со стороны моря. Духи шепчут мне.

– Если вы все знаете, зачем спрашивать? – я пожала плечами, отодвигаясь от появившихся совсем рядом пузырей. Только зомби нам тут не хватало!

– Дерзкие дети! – похоже, колдун за три сотни лет совсем разучился нормально разговаривать. – Но свежие, вкусные. Можно отдать лоа – за плату. Сила желаний духов за живых детей, – Кормщик наконец отпустил Витьку, и тот с хлюпаньем ушел по пояс в болотную жижу. И тут же рядом с ним показался белый ухмыляющийся череп с остатками кожи на макушке.

– Витька! Сзади! – предупредила я его и тут же сама сделала несколько шагов к Кормщику, потому что до моей пятки дотронулась чья-то холодная и скользкая рука.

– Не дергайтесь, дети, и больно не будет, – хихикнул колдун. Мне показалось, что вместо языка у него во рту двигается змея. – Лучше Барон Суббота, чем ожившие мертвые.

Он закатил глаза и, видимо, нисколько не опасаясь, что мы можем убежать, забубнил что-то себе под нос. Мы переглянулись с Витькой, и я махнула рукой в сторону леса: мол, может, попробуем? Витька мрачно указал на окружившую нас цепочку пузырей. Если судить по ним, вокруг было не менее двух десятков зомби.

– Витька, – зашипела я сквозь зубы, – так и будем стоять и ждать, как тот петух в клетке? Надо что-то делать!

– А что сделаешь-то? Думаешь, лучше, если нас разорвут мертвяки?

– Давай побежим в одну сторону. Может, прорвемся?

– А если там трясина?

– Если да кабы… А так лучше? Ты куда, кстати, голову козлиную дел?

– Она в болото свалилась. Когда эта конура наклонилась, я и вылетел вместе с копилкиной душой.

– Значит, в воду она все же попала! Интересно, колдовство сразу подействует? Может, нас мертвяк вытащит? Эй, копилка! Мы свое обещание выполнили!

– Конечно! Держи карман шире!

Внезапно я почувствовала, на себе чей-то взгляд. Холодный и пронизывающий, он ощупал меня с головы до ног, заставив кожу пойти пупырышками.

Так обычно смотрят дикие звери на свою добычу. Завизжав, я бросилась к Витьке.

– Приди, приди, Барон Суббота, – заголосил колдун, падая на колени.

И тут… прямиком к нам из джунглей вылетело зеленое чудовище. Ростом с небольшую собаку, оно имело ужасную сморщенную морду и выпученные глаза.

– Барон Суббота! – в ужасе заорал Витька и бросился бежать, забыв про Кормщика, зомби и трясину. К счастью, несся он как раз по коридору, отмеченному вешками.

– Дубина, это же Яша! – крикнула я ему вслед, но Витьку было уже не удержать. – Яша, Яша, ко мне!

Мопс, несмотря на свой ужасный вид, был вполне бодр и весел. Плюхнувшись в воду и загребая коротенькими лапками, как заправский пловец, он быстро подплыл к хижине и громко затявкал. Кормщик, вздрогнув, открыл глаза.

– Это еще что за тварь? – все тем же раздраженным голосом спросил он.

– Барон Суббота, – нервно хихикнула я. Но тут же умолкла, увидев лицо колдуна. Взревев, как раненный слон, Кормщик стремительно взлетел в воздух и швырнул в Яшу сгусток пламени. К счастью, мопс успел увернуться. Огненный шар врезался в показавшегося из воды безголового мертвеца и разорвал его в клочья.

– Надоедливые дети! Не хотите по-хорошему, будет по-плохому, – замогильным голосом провыл колдун. С его балахона вниз лились целые потоки грязи. – Слуги! Восстаньте и убейте!

Тут же из болота, словно подброшенные пружинами, вылетели ухающие зомби и начали обступать хижину. Краем глаза я заметила, как Витька, немного не добежав до берега, развернулся и понесся обратно. Неужто помочь решил? Однако вылетевшая из кустов костяница дала понять, что он попал в еще худший переплет. Один Яша, совершенно не знающий страха, прыгал вокруг мертвяков, пытаясь ухватить плохо закрепленную косточку.

– Ладно, – дрожа от страха, выкрикнула я парящей надо мной фигуре. – Я-то умру, зато ты так и будешь гнить тут на этом острове. Кстати, привет тебе от твоего ученика-копилки.

Терять мне было уже нечего, но в каком-то взрослом фильме я видела, что всегда есть возможность протянуть еще немного, заболтав злодея. Я решила: а почему бы не попробовать? К моему удивлению, это сработало. Приостановив наступление своего мертвого войска, Кормщик вперил в меня свой единственный глаз и криво ухмыльнулся.

– Ты видела Джеймса? Ах, вот оно в чем дело! Парнишка решил вернуть обратно свою душу. Теперь все понятно.

– Конечно. Ведь он ее все-таки вернул.

– Что ты лепечешь, девочка? Наверное, ты сошла с ума. Его душа принадлежит мне.

– Вот как? Тогда, наверное, тебе легко будет проверить, лежит ли по-прежнему козлиная голова с седой бородой и кольцом в носу в среднем сундуке? – лучезарно улыбнулась я ему и тут же почувствовала, как невидимая рука сдавливает мне горло.

Не понимая, что происходит, я замолотила руками, но вокруг никого не было.

– Вы… вы! Я не чувствую ее, – заорал Кормщик так, что некоторые зомби в страхе стали погружаться обратно в трясину. – Ты понимаешь, что из-за вас случилось?! Я убью тебя, мерзкая девчонка! Душу вытрясу.

– Ак-к-к-к-к-х-х-х-х! – попыталась закричать я, но страшная рука сдавила сильнее, так что мир начал меркнуть перед моими глазами.

В этот момент произошло сразу два события. Во-первых, Яша наконец-то повалил одного зомби, грозно теребя добытую кость. Во-вторых, рядом со мной, прямо из-за одной из свай, преспокойненько вышел Никита.

– Эй ты! Мою сестру никто обижать не смеет, чучело! – крикнул он и, выхватив из-за пазухи переливающую всеми цветами радуги огромную ракушку, швырнул ее вверх. Кормщик попытался увернуться, но раковина, изменив направление полета, ударила его прямиком в грудь.

Невидимая рука, душившая меня, исчезла. Я, глотая воздух, оперлась о плечо Никиты, а над нашими головами началось, как говорит бабушка. форменное светопреставление. Окутавшись вихрем мутной воды, Кормщик пытался стряхнуть с себя все больше разрастающуюся ракушку. Но та держалась как приклеенная.

– Месть… Месть… Месть… – внезапно уловила я чей-то тихий шепот. А затем неожиданно раковина раскололась, и из нее, подобно клюву вылупившегося цыпленка, показалась огромное щупальце.

– Ты-ы-ы! – закричал Кормщик так ужасно, словно увидел свой самый худший ночной кошмар.

– За тобой должок, Смертный, – тихий голос, звучавший из раковины, заставил меня взвизгнуть. Тогда мне показалось, что это был голос самого моря.

– Нет! – провопил Кормщик, но тут щупальце наконец нашло колдуна и потащило его внутрь раковины. Послышался громкий хлопок. Раковина, излучая свет, повисела еще немного в воздухе и шлепнулась в трясину.

© Юлия Гавриленко, Дмитрий Корниенко 2010