Александр Парфе «Сказка про Толстого Кролика»

Жил-был Толстый Кролик, и были у него жёнушка — Толстая Крольчиха и пять крольчат — мал мала меньше.
Жили они в плохоньком домике: крылечко кривое, окошко косое, крыша с дырками — дождя боится, а стены все шатуном шатаются, того и гляди рухнут. Видать, хозяина в доме не было.
Уже устала Крольчиха поднимать муженька. Надо ведь и грядки прополоть, и полить их, и жучков-паучков собрать, чтоб не ели листочки, — а он всё лежит!
В доме света нет — некому лампочку ввернуть. Как закатится за лес солнышко, так темень наступает — ну, хоть глаз коли! А уж книжки читать нельзя и подавно. Вот и ходит вся семья в очках — сам папа в круглых, мама в квадратных, а детишки в каких попало, только у самого младшенького, Кролюшки, нет пока очков.
Вот однажды наступил Кроликовый День рождения. Ребятишки-крольчишки помогли маме стол накрыть. К тому времени уже морковка подросла, да какая сладкая уродилась! Наделала Крольчиха салата морковного, положила в него и капустки, и сметанки, и сахарком ещё сверху присыпала, и говорит мужу:
— А ну-ка, сходи за водой, чай надо поставить!
— Да чего там! — отвечает тот. — Жарко! Можно и без чая обойтись.
Сходила Крольчиха сама за водой. Легче ведро из колодца поднять, чем Толстого Кролика — с дивана. Принесла она воды, чай поставила. Детишки на лавку сели, сидят все, ждут, когда вода закипит.
Вдруг Толстый Кролик не удержался и спрашивает:
— А где мой подарок?
— Подожди ещё! — отвечает Крольчиха. — Рано! Ещё и чай не поспел.
Стала вода в чайнике закипать. Опять не утерпел папа-Кролик, спрашивает:
— А подарок мой где?
— Да подожди же! — почти рассердилась на него жена.
А сама глазом косит на окошко: там под полотенцем и был спрятан у неё подарок — огромный вафельный торт с изюмом и сливами, политый пахучим шоколадом и весь утыканный грецкими орехами, а вместо свечек — тонкие длинные морковки.
Крольчатки все смирно сидят, носиками поводят, принюхиваются. Один папа-Кролик не в себе, в который уже раз спрашивает:
— Ну где мой подарочек?
— Да вон он!
Не вытерпела Крольчиха и показала лапой на окошко.
Вдруг потемнело во дворе, будто на небо туча надвинулась. Видит Кролик: летит что-то огромное, как мешок. Опустилось прямо на грядки и не шевелится, да ещё одеялом сверху прикрылось!
— Ай да подарочек! — воскликнул Кролик и выскочил на улицу.
И правда: лежит посреди огорода голубой мешок, красным одеялом укрытый. Всю морковку под себя подмял.
— Большой-то какой! — обрадовался Толстый Кролик.
За ним следом и вся семья из дома выбежала — детишки-крольчишки и мама-Крольчиха. Стоят, смотрят, диву даются. Не было ещё такого, чтобы ленивым лежебокам прямо с неба подарки сыпались!
Присмотрелись они и видят: не мешок это вовсе! У него четыре толстые ноги и маленький хвостик. Мешок-то на свинью похож!
— Ну-ка, уходи с моей грядки! — лапой топнула Крольчиха и взмахнула хворостинкой.
А «мешок» лежит себе полёживает да маленькими ушками как листиками хлопает — мух отгоняет. Вот открыл он маленькие глазки, совсем бусинки, посмотрел по сторонам и увидел кроликов.
— Ой! — сказал Подарочек. — Это уже Африка?
Услыхав это, наш Кролик так и сел от неожиданности.
— Мой Подарочек разговаривает! — воскликнул он.
А Крольчиха рассердилась, хворостинку бросила и говорит мужу:
— Ну, раз так, то и оставайся со своим Подарочком! А я к бабе-крольчихе уеду жить и детишек с собой заберу.
Как сказала, так и сделала. Накормила она сначала ребятишек тортиком, потом собрала их, вздохнула и уехала к бабе-крольчихе, которая далеко жила, на другом краю леса.
И остался наш Кролик один.
Поначалу он даже обрадовался: «А хорошо-то как! И никто больше не будет ругать меня, и буду я все лежать на диване да посвистывать!»
Тут он вспомнил о Подарочке.
Подошёл Кролик к самой его голове, похожей на большущий ботинок, и говорит:
— Здравствуй, мой Подарочек! Я так долго ждал тебя! Вот лежу на диване и всё мечтаю о тебе, а ты тут как тут — раз и прилетел! Почему ты молчишь? Ты же говорящий Подарочек! Ну-ка отвечай!
— Ладно, — отвечает Подарочек. — Я хочу есть!
Сказал да как откроет свой рот… Ух, от страха Толстого Кролика словно ветром сдуло! Ни у кого ещё не видел он такого большого рта да с такими большими зубами! Это ж диво дивное — в такой «пещере» весь его домик мог запросто уместиться вместе с крылечком и печной трубой.
И вдруг эта «пещера» затрубила, да так громко, что стёкла в окошке зазвенели.
— Есть хочу-у-у-у-у! — трубил Подарочек.
Все птицы с веток улетели, с деревьев листья посыпались — так громко и ужасно трубил голодный Подарочек. Один листик упал ему прямо на язык. Подарочек захлопнул рот, прожевал его и опять давай трубить:
— Еще хочу-у-у-у-у!
Бедный Кролик обвязал уши вокруг головы, чтоб не оглохнуть, и подходит боязливо к Подарочку, спрашивает:
— Морковку хочешь?
— Ох, хочу-у-у-у-у!
Стал Кролик дёргать морковку. Дёргает, дёргает и на язык Подарочку кидает. А ненасытный Подарочек прожуёт, проглотит и опять просит. Всё ему мало! Уже полгрядки слопал. Кролик весь потом обливается: непривычно ему столько работать, устал уж так, что лапу поднять трудно. Вот и говорит он Подарочку:
— Подожди-ка, тут большая морковка попалась, никак не выдерну.
А сам присел на скамеечку, язык высунул — отдыхает. Подарочек не видит этого, спиной к нему лежит.
Ждал, ждал Подарочек, да так и не дождался морковочки — уснул крепко. Захрапел на весь лес, громче медведя.
Испугался Кролик: а как услышит косолапый, разгневается, что кто-то посмел громче него храпеть, придёт с дубиной под мышкой и помнёт ему Подарочек! Жалко Кролику его стало. Взял он палку и давай тыкать Подарочка в бок, будить его. Тот храпит храпом, не просыпается. Кожа у Подарочка толстая, как кора дубовая. Принёс тогда Кролик нож, заточил палку с одного конца да как ткнёт в бок… Ой, что тут началось!
Вскочил Подарочек на ноги — гора целая, голова в небо упирается! Ногами затопал, головой замотал, носом зафыркал и вдруг как пойдёт на Толстого Кролика! Кролик — от него. Вокруг домика бежит, десять прыжков делает, а Подарочек — один шаг. Глаза у бедного Кролика круглые от страха, бежит он, ног под собой не чует.
И одеяло за Подарочком припустило: привязанным оно к нему оказалось. Вот бегут они все трое по кругу: Подарочек за Кроликом, одеяло за Подарочком, а Кролик за одеялом. Слышит Кролик — сзади зубы щёлкают, вот-вот схватят! Душа у него совсем в пятки ушла.
И вдруг — бах, трах! Разрушился домик Кроликовый на тысячу мелких кусочков… Это Подарочек так топал, что он и развалился.
Опечалился Кролик, забыл про всё на свете, сел у развалин и горько заплакал.
Подарочек подсел к нему и спрашивает:
— Что ты плачешь, Кролик?
— Домик жалко! — всхлипывает Кролик. — Зачем ты домик мой сломал? Негде мне теперь жить!
Плачет Кролик, слезами умывается.
Смотрел, смотрел на него Подарочек, а потом вдруг как давай хохотать. Пальцем на Кролика показывает, хохотом заливается, чуть не трещит от натуги!
Толстый Кролик даже плакать перестал, покраснел немножко — ему отчего-то стыдно стало, — смотрит на Подарочка, ничего не понимает.
А Подарочек и говорит:
— Такой смешной Кролик! Жёнушка от него ушла, от лодыря ленивого, детки слепые, сам в очках ходит, и домик у него худенький был. Чуть я ножкой топнул, он и развалился!
Кролик весь краской покрылся. Стыдно, ох как стыдно ему стало! Даже хвостик разгорелся, словно маковый цветочек.
— Да я!.. Да я!.. — воскликнул Кролик, и уши у него мелко-мелко затряслись.
— Да что — «я»? — смеялся Подарочек. — Вот теперь будешь жить в холодной норке, если не поленишься вырыть её, и мне тебя совсем не жалко!
— Да я могу построить дом ещё лучше прежнего! — выкрикнул хвастунишка.
Услышав это, Подарочек так и покатился по грядкам, умирая со смеху.
Вдруг затарахтело в небе. Железная стрекоза из-за леса вылетела, покружилась, пожужжала — села. Выходят из неё Подарочкин папа — добрый толстый бегемот с голубыми усами, в трусах и шляпе, Подарочкина мама — румяная бегемотиха в розовом платье, с накрашенными губами, и Подарочкин братишка — совсем маленький бегемотик, без трусиков и без шляпы. Как увидел их Подарочек, так и запрыгал, заплясал от радости, так и затрубил на весь лес.
— Папа, мама! Где вы пропадали?
— Ой! — сказала мама. — Вот, живой наш крошка!
— Ах, проказник! — рассердился папа. — Разве можно с парашютом баловаться? Ты же мог разбиться!
— Братец, братец! Молодец! — крикнул бегемотик. — Ты летел как птица!
Папа-бегемот отвязал парашют от сыночка, аккуратно сложил его и убрал в вертолёт. Потом он повернулся и увидел Кролика.
— А это кто? — спросил он.
— Это ленивый Кролик! — засмеялся Подарочек. — У него домик разломался, хи-хи-хи, и ему теперь негде жить!
— Нехорошо смеяться над чужим горем, — сказал папа-бегемот. — На вот, возьми, дружище. Это тебе от нас подарочек.
Папа-бегемот достал из вертолёта ящик с инструментами и гвоздями. Были в том ящике и пила, и молоток, и топор, и даже кисточка с баночкой краски, чтобы разукрасить домик, который построит Кролик.
— Да он такой ленивый, что даже не откроет ящика! — смеялся Подарочек.
— А вот мы посмотрим, — ответил папа.
Папа-бегемот поставил ящик перед кроликом и подмигнул ему.
А потом бегемоты улетели в свою Африку.
Долго ли, коротко ли, вот приходит к ним телеграмма от Толстого Кролика:

«Приезжайте к нам на новоселье!»

Тут же сели бегемоты в вертолёт, прилетели к Кролику и не узнали того места, где однажды Подарочек приземлился с парашютом: кругом цветы растут — это Кролик их посадил, ручеёк неподалёку журчит — это Кролик его прокопал. В огороде полно и капустки, и морковки, и даже толстые арбузики-карапузики лежат — всё это Кролик насадил! Но главное — стоит посреди двора не дом, а дворец целый, с резными окошками, с петушком и яркой красной черепицей на крыше.
Удивились бегемоты и обрадовались, и подарили кроликам телефон на новоселье. И веселились, и плясали, и пели они до самого вечера! Ай да Толстый Кролик, ай да молодец какой!
С тех пор у Крольчихи всегда был хозяин в доме.

© Парфе Александр, 2009