Самар «Волшебный Рубик»

В одной стране многие ребята жили одни. Не совсем одни, взрослые у них были, но мало, то есть не каждому достались мама и папа, некоторым только воспитатели. Взрослые заботились о таких ребятах, и даже любили их, но всех сразу. А ребята хотели, чтобы их любили по отдельности, и чтобы для этого не нужно было ничего делать — ни стихи читать, ни сценки разыгрывать, ни даже хорошо учиться. Такие вот они были требовательные.
Один мальчик, Саша Алексеев, которого все звали Санька, тоже жил один. В разных местах: сначала в одном, но там обижали, и его перевезли жить в другое место. На новом месте Санька решил, что хватит его обижать, что он, щенок или котенок маленький? И сам стал обижать всех. Сначала очень старался, а потом привык. И его снова перевезли жить, в другое новое место, где уже жили Вовчик, Лешка-Пырек и молчаливый Тяпа. А четвертая кровать в их комнате была свободная, вот на нее и поселили Саньку.
Когда Санька приехал, его встретила молодая воспитательница Надежда Андреевна и привела в кабинет к директору, Нелли Владимировне.
— Саша, — строго сказала Нелли Владимировна, — ты будешь жить в комнате с замечательными ребятами, и учиться в третьем «Б» классе. Мы надеемся, что ты осознал свои ошибки!
Санек кивнул: осознал, конечно! Теперь фиг чего докажете!
Вместе с Вовчиком, Лешкой и Тяпой Санька пошел в школу. Он думал, что его будут бить сразу, ну или после уроков, но нет, школа оказалась какая-то ненормальная. На уроке Надежда Андреевна шутила, а ребята смеялись. Лешка-Пырек подошел на перемене и Санька уже решил что вот, началось, потому что Лешка был сильный и толстый, как гриб-боровик в учебнике «Мы и окружающий мир». Но Пырек стал расспрашивать, где Санек жил раньше, и предложил меняться ручками.
— Они же одинаковые! — удивился Санька.
— Так просто, — сказал Лешка.
Санька поменялся и стал смотреть новую ручку. Нигде не треснутая, стержень полный и даже колпачок ничем не намазанный. Чудеса, да и только.
Санька понемногу осмелел. Через неделю Надежда Андреевна уже не шутила, а сердилась, а через две выставила из класса и отвела к директору.
— Саша, — еще более строго сказала Нелли Владимировна, — у нас особенный детский дом. К нам приходят ребята, от которых отказались другие. Если от тебя откажемся мы, тебе некуда будет идти.
— А че! — бойко начал оправдываться Санька, хотя струхнул, конечно, сильно. — Я не виноватый! Он сам неправильно нарисовал!
Надежда Андреевна только вздохнула. А че, правда! Сама же велела нарисовать на доске Солнечную систему! Никто, конечно, не знал, только Вовчик, зубрила несчастный, вылез, стал рисовать. И нарисовал-то неправильно! Потому что планет должно быть девять, а у него только восемь, а Санька в одной книжке, давно еще, читал, что девять. Санька тогда сказал, что еще одна планета есть. А Вовчик, врун несчастный, очки поправил и сказал, что Плутон уже не считается, он сам по телевизору видел. Ну, Санька тогда ему пенделя дал, любимчику ушастому. А Саньку — к директору! За что?
Вечером к Саньке подошли Вовчик, Лешка-Пырек и даже маленький Тяпа, который всегда молчал. Санька показал Вовчику кулак и сказал, что еще пенделя даст, понял! Но его опять не стали бить.
— Пойдем к Рубику, — мирно сказал Вовчик. — Может, он тебе покажет, что планет теперь восемь.
Санька пошел. Куда деваться, если тебя трое зовут?
Жили ребята в маленьком поселке, в старом-старом двухэтажном деревянном доме, в котором было много разных интересных мест. Санька за две недели много успел, но комнату, куда привели его ребята, еще не видел. Там стояли старые парты, на стенах висели пыльные — Санька даже чихнул — красные знамена, трубы и барабаны. Вовчик объяснил, что раньше это называлось «красный уголок», но почему — он не знает. В красном уголке стоял огромный старый телевизор, такой весь поцарапанный, с маленьким экраном и переключателем, как на плите в кухне. Старый плохой телевизор; в общей комнате на первом этаже и то лучше, с кнопками, хотя Санька точно знал, что есть телевизоры, которые не надо переключать, а можно только кнопки нажимать на специальной штуке. Пульт, называется. На телевизоре рядом с экраном когда-то приклеили буквы РУБИН, но теперь буквы потерлись, а последняя раскрошилась и получилось — Рубик.
Так Санька узнал Самую Главную Тайну.
— Это Рубик, — сказал Вовчик, — он волшебный. Всегда показывает не по программе, а что человеку нужно. Только надо, чтобы ты сам включил.
Ребята вышли. Санька подумал-подумал и включил Рубика. Старый экран ярко засветился, так ярко, что даже Санька понял, что такого не может быть, хотя в кино был только один раз, смотрел фильм про светофоры, как дорогу переходить и другие правила дорожного движения. По пузатому экрану поползли титры на непонятном языке, а потом показали динозавров. Санька вышел из комнаты спустя час, когда Рубик выключился и отказался включаться снова — показывал только мутную, как будто через аквариум смотришь, картинку из программы новостей. Вышел, не замечая ничего вокруг, и до вечера оставался тихим, бормотал под нос «целофизис»… «орнитолестус»… Ребята только посмеивались.
— Рубик, он такой, — говорили они.
Рубик оказался ого-го какой! На следующий день, когда Санька схлопотал-таки от сердитой Надежды Андреевны пару, Рубик показал ему старый фильм про Буратино, и Санька весь вечер куролесил, распевая «Бу-ра-ти-но!», но никого не побил. Еще через день Рубик показал мультик про то, как сделать настоящий лук, а через два дня, когда Саня высадил стрелой окно — как работать молотком, забивать гвозди. Санька помогал добродушному завхозу Николаю Петровичу вставлять стекло и ничуть не обижался на его ворчание. К Рубику ходили делиться наболевшим и получали совет. Девчонки шушукались и хихикали — Рубик показывал им что-то свое, девчачье.
Санька еще хулиганил, но больше по привычке, потому что теперь у него всегда было хорошее настроение и голова занята чем-нибудь интересным. И ребята оказались совсем даже не плохими. Лешка-Пырек показал разные приемчики из специальной китайской борьбы, где любой пацан может с кем хочешь справиться, хоть со взрослым бандитом. Вовчик научил играть в подкидного дурака и шашки. Даже молчаливый Тяпа, оказалось, умел здоровски слушать.
Про Тяпу Саньке рассказали, что он был совсем брошенный и теперь почти не говорит, только с Рубиком и с Надеждой Андреевной иногда, когда никто не слышит. Лешка раньше тоже хулиганил, как Санька, тоже много где жил, но теперь от Рубика — никуда. К Лешке иногда приезжала мама, и ему завидовали. К Вовчику никто не приезжал, никого на свете у Вовчика не было, только ребята, Рубик и Надежда Андреевна. Раньше Вовчик часто ссорился с ребятами и сбегал из дома. Теперь он стал очень умным и рассказывал самые интересные истории по ночам.
Саня начал замечать, что не все ребята ходили к Рубику, а некоторые очень редко. Иногда ходили по двое и даже по трое, но Санька смотрел Рубика только один. Что это за мода такая, делиться Рубиком!
Про Рубика даже Надежда Андреевна ничего не знала.
— Не поверит, — решил Вовчик. — Еще скажет — вот дураки!
Санькина жизнь стала постепенно налаживаться, когда случилась катастрофа.
Самые страшные катастрофы случаются всегда в погожий день, когда настроение у ребят такое же солнечное, как погода. Будто назло! После второго урока в класс зашла Нелли Владимировна и еще несколько посторонних теток. Ребята заволновались, потому что некоторых, бывало, забирали, но оказалось, что пришли не за кем-то. Тетки оказались начальницами, и Нелли Владимировна волновалась, когда сообщала:
— Ребята, к нам приезжают гости из-за границы, нужно хорошо подготовиться, разучить номера.
Уроки отменили, и к вечеру дом гудел: приезжают англичане, привезут много всего, даже компьютер будет, вот поиграем! Радостный Санька вприпрыжку забежал проведать Рубика и налетел на Николая Петровича. Завхоз, кашляя в туче пыли, двигал мебель; знамена и барабаны уже лежали кучей на полу.
— Иди отсюда! — замахал он на Саньку. — Пыли наглотаешься!
— А че?.. — растеряно спросил Саня, оглядываясь — Рубик стоял на месте.
— Кинотеатр нам подарят, — объяснил Николай Петрович. — Велено комнату приготовить. На стене повесим большой телевизор, по углам расставим колонки.
— А Рубик? — спросил в ужасе Санька.
— Этот? Выкинуть давно пора.
— Не надо, — попросил Санька.
— Это уж не наше с тобой дело, надо — не надо, — проворчал завхоз. — Велено списать.
Саньку выслушали молча и некоторое время думали.
— Может, перетащим? — спросил, наконец, Лешка.
— Перетащил один такой! Он вона какой большой. И некуда.
— Нужно попросить Надежду Андреевну, чтобы она попросила Нелли Владимировну, чтобы Рубика оставили, — сказал Вовчик.
Несмотря на поздний вечер, Надежда Андреевна репетировала с девчонками в актовом зале.
— Завтра! — отмахнулась она. — Вова, все завтра, а еще лучше после гостей.
— Надежда Андреевна! — умоляющим голоском сказал Вовчик. — Ну, пожалуйста! После гостей уже поздно будет…
Надежда Андреевна не стала спорить, выслушала, но Вовчик недаром считался самым умным.
— Забудет! — сказал он ребятам. — Точно говорю — забудет попросить.
— Давайте сами Неллю попросим, — предложил Саня.
Ночью спали плохо, даже молчаливый Тяпа стонал и бормотал во сне. Назавтра пошли к директору.
— Вы что, включали его!? — ужаснулась Нелли Владимировна, и самого главного ребята так и не успели сказать. — Господи, он же пожароопасный! Саша, сбегай за Николаем Петровичем.
Ага, щас! Саня испарился из кабинета, за ним вышли ребята.
— Что же теперь? — обескуражено спросил Пырек.
— Осталось попросить англичан, — развел руками Вовчик. — Пусть они свой кинотеатр другому дому подарят.
Лешка вздохнул. Кино ему тоже хотелось.
На неделю взрослые про Рубика забыли, потому что у Николая Петровича болела спина тащить его, а других мужчин в детском доме предусмотрено не было. Всю неделю ребята готовились к разговору с англичанами.
— Никто не знает, как кинотеатр по-английски, — в отчаянье сказал Лешка, обежавший весь дом. — Только собаку знают — дог.
Вовчик догрызал карандаш в творческих муках. Решили: спросить англичан про собаку, если ответят, что есть («йес!» знали все), сказать, что мы Рубика тоже любим, не забирайте его!
Англичанин приехал один, маленький, худенький и очень серьезный, почти как Вовчик. Тетки, которые начальство, нависали над ним и противно лебезили.
— Познакомьтесь, дети, это мистер Браун, он работает в замечательной организации… э-э… по защите детства.
Англичанин улыбнулся и сказал что-то, наверное, по-английски. Глупо же было бы, если он сказал по-французски, правда? Вовчик встал, поздоровался вежливо:
— Хай! — и выдал тщательно подготовленную всем детским домом фразу «Есть ли у вас собака?».
Ребята замерли, удивленно переглянулись тетки. Англичанин поправил галстук и заговорил. Он сказал, что очень любит собак, но, к сожалению, у его жены аллергия на шерсть, и сейчас собаки нет, а в детстве у него был пес Бой, очень умный и преданный, и вот однажды они… Англичанин говорил долго, а когда закончил, наступила мертвая тишина. Мистер Браун улыбался Вовчику, а Вовчик оглядывался по сторонам, но ловил только отчаянные взгляды.
— Хай! — сказал он растеряно, потому что нужно же было что-то сказать. — Ар ю хэв э дог?
Мистер Браун приподнял удивленно брови. У меня была собака в детстве, сказал он, его звали Бой… Англичанин закончил свою историю и промокнул лоб платочком.
— Хай… — сказал Вовчик убито. — Ар ю… это… хэв а дог…
— Ньет, — сказал мистер Браун. — Уви, — и сделал непредусмотренный ход.
— Уотс ю нэйм? — спросил он Лешку.
Пырек сначала оглянулся, в надежде, что позади кто-нибудь ответит.
— Май из нэйм, — сказал он. — Леша я.
Англичанин улыбнулся:
— Очьен приятно, Лоша.
Тут засуетились тетки, одна бысто-быстро застрекотала по-английски, и они потащили мистера Брауна к двери.
— Рубика оставьте, — в отчаянии крикнул Саня.
— Алексеев! — трагическим шепотом сделала замечание Надежда Андреевна.
Англичанин вышел.
Коробки с иностранными надписями сгрузили в холл грузчики в спецовках. Николай Петрович суетился вокруг и командовал. Часть коробок унесли в красный уголок. Ребята решили, что уже все, пропал Рубик, но нет, обратно грузчики вернулись с пустыми руками. И тогда молчаливый Тяпа сказал очень умную вещь:
— Давайте Рубика спросим.
Впервые Саня смотрел Рубик вместе с другими. Рубик показывал ярко, по- настоящему, но непонятно: какие-то новости, важные дядьки в высоких фуражках смотрят в бинокли, танки ползут по полю, стреляют. Ребята приуныли. Но потом показали танк вблизи, молодого рыжеволосого танкиста в лихо сдвинутом на затылок шлемофоне, и Вовчик ахнул:
— Пацаны, это же наш Костик!
— Точно, Костик!
Сане объяснили: оказывается, Костик три года назад взялся чинить старый Рубин и вот, здрасьте, появился Рубик.
— Получается Костик — вроде как папа Рубика! — сказал Вовчик. — Рубик хочет, чтобы мы его позвали.
— Как? — спросил Санька. — Он же вон, танкист, а мы где?
— Сами не сможем, — согласился Вовчик и посмотрел на Лешку.
Лешка отвернулся.
— Я не знаю, как найти маму, — сказал он. — Нелля знает…
— Стойте! — перебил его Саня. — Я могу папе позвонить. Он поможет… обещал.
У Сани был папа. А еще, давно, до школы, был суд, и Санек сказал, что не хочет жить с папой. Потому что папа часто пил водку и обижал маму и, наверное, поэтому мамы теперь нет. Папу тогда лишили этих… ну, прав, как чтобы машиной управлять, но только не машиной, а ребятами. По правде, Санек папу сильно боялся и думал, что если рассказать все, будет лучше. Он же не знал тогда! А потом папа приехал к нему, когда Санек жил еще в самом первом месте, где его обижали. Папа говорил виновато, что перестал пить водку и работает на большом грузовике. Обещал покатать и вообще забрать, когда «все наладится». Если Санька захочет. Санька уже хотел, но если папе нужно машину налаживать, то конечно. Сам же виноват, зачем говорил тогда, что не хочет жить с папой!? Всегда нужно думать, прежде чем говорить.
Папа оставил Саньке номер телефона и велел звонить «если что». Приезжал иногда, но больше не звал. Видимо, машина еще не наладилась. А Санька уже не просился. Зачем он, такой хулиган, теперь папе нужен? Скажет «не возьму» и что, реветь при всех?
Звонить пошли все вместе, на вахту, пока старенькая вахтерша Нина Павловна пила чай.
— Да? Слушаю! — ответил в телефоне усталый папин голос.
— Это я, здравствуй, — сказал Саня.
— Саня? Вот неожиданность, — сказал после секундной заминки папа и добавил виновато. — А я только из рейса. Что-то случилось?
— Да! Пап, нужно одного человека найти… то есть, предупредить… то есть… приезжай, пожалуйста.
Саня замер.
— Да-да, — сказал папа. — Я вот только… Я приеду сейчас!
От города до поселка, где жили ребята, было недалеко. Через час к воротам подкатил огромный, яркий грузовик с домиком вместо кабины и громко затрубил, как рыцарь в рог.
— Это папка! — с гордостью сказал Саня и побежал встречать. И все побежали встречать Саниного папу.
Папа раздал всем конфеты, а Сане еще сунул какую-то коробку, но Саня не стал смотреть, даже не побоялся обидеть папу. Он торопливо все рассказал, и папа удивленно почесал в затылке.
— Телевизор?..
— Ну да, — отчаянно сказал Саня, понимая уже, что папа не поверил. — Нам очень нужно, честное слово.
— Ну… раз нужно, тогда… Как вашему Костику фамилия?
Папе все объяснили и про новости, и про танки, и про Костика.
— Пап, ты постарайся, ладно, — попросил Саня на прощание и обнял папу. Впервые за много лет.
Ребята стали ждать. Рубик больше не показывал, потому что его задвинули в дальний угол, где не было электричества, а без этого самого электричества ни один телевизор, даже волшебный, работать не может. Пока Рубик не показывал, в доме начались ссоры, и Санька даже подрался с одной противной девчонкой. Санин папа исчез. Саня звонил ему каждый вечер и иногда по утрам. Телефон не отвечал, все переживали.
А потом Николай Петрович взял в помощь двоих старшеклассников и вытащил Рубика из красного уголка.
— Эх, вы! — сказал укоризненно предателям Саня и едва увернулся от затрещины.
Рубика бросили во дворе, возле мусорного бака, и ребята накрыли его цветастым иностранным картоном. Все знали, что мусорная машина должна приехать завтра.
Вечером в красном уголке наладили английский подарок и стали показывать кино про Гарри Поттера.
— А вы почему не идете? — удивилась Надежда Андреевна.
— Не хотим… голова болит… уроки… — вразнобой ответили ребята, и Надежда Андреевна ушла, покачивая удивленно головой.
А когда она вышла, в окно постучал Костик, в шикарной пятнистой форме, но почему-то небритый.
— Ура! — завопил шепотом Вовчик и треснул Лешку подушкой по спине.
— Ти-ха! — строго приказал Костик, но было видно, что он рад. — Ну-ка, не орать у меня. Ты Саня? Тебя папа ждет за воротами.
Саня хотел бежать, но вспомнил про Рубика и остался. Папа не обидится.
— Айда, пацаны, посмотрим Рубика, — сказал Костик и все сразу успокоились, потому что Костик сам был спокойный и уверенный.
Все пошли к Рубику. Рубик стоял пригорюнившись, глядя мутным экраном в лужу. Стало видно, какой он старый, и Саня пожалел его — старый-старый, а свое дело исправно делал, никому не отказывал. Костик снял панаму с кокардой и отдал Сане: подержи-ка, потом обхватил Рубика за бока и поднял. Вот такой Костик был сильный. Рубика отнесли в мастерскую, где Николай Петрович проводил уроки труда. Костик нес телевизор, Вовчик смотрел дорогу, потому что уже наступил вечер, молчаливый Тяпа придерживал шнур, а Леша с Саней немного поспорили, кому нести панаму, и потолкались.
Рубик включился, показал яркий и грустный осенний пейзаж, как ветер гоняет желтые листья, и выключился. Не сразу, а постепенно погас.
— Ну что ты, Рубинчик, забарахлил-то, — ласково заговорил с телевизором Костик, но голос у него стал тревожный. — Сейчас посмотрим старичка.
Костик долго копался в Рубиковых внутренностях, но ничего не смог сделать.
— Старенький уже, — сказал он грустно. — Время ему пришло.
Леша с Саней посмотрели друг на друга и поспешно отвернулись, Вовчик громко всхлипнул, а маленький Тяпа сказал:
— Снова.
Костик задумался.
— Можно и снова, — сказал он. — Вдруг получится!? А Рубик на нас не обидится.
Он взялся за отвертку, что-то открутил и спрятал за пазуху.
— Ждем, пацаны! Когда там кино закончится?
Уже ночью они пробрались в красный уголок, Костик снова достал отвертку и стал колдовать над новеньким, тонким как картина в раме телевизором.
— Вовчик, включай, — наконец, скомандовал Костик, Вовчик включил, и телевизор вспыхнул яркой-яркой картинкой. Море, которое никто никогда не видел, играло галькой, а над горизонтом поднималась гора парусов большого корабля.
— Получилось? — шепотом спросил Саня.
— Получилось, — сказал Костик и улыбнулся. — У нас был Рубик, а у вас, пацаны, пусть будет… Тошка. Рубиков сын.
Костик сел в кресло и стало видно, как он устал. То есть никто сначала не понял, только маленький Тяпа, который мало говорил, зато хорошо все замечал, спросил:
— Ты сбежал из армии?
И тогда все увидели, какой Костик небритый, усталый и голодный.
— Сбежал, — грустно подтвердил Костик. — Я ненадолго, может не сильно накажут. Я же немножко волшебник.
Ребята переглянулись.
— Мы с тобой поедем, — сказал Саня. — Мы все объясним.
Костик посмотрел на них и улыбнулся:
— А поехали! Здесь только до города, к утру вернетесь. Твой папа уже извелся, небось, — и Саня вспомнил про папу.
В папином грузовике все немножко забыли, что Костику грозит опасность, так оказалось интересно. Костик с папой сидели впереди, а ребята прятались сзади, в просторной жилой кабине и все отлично видели, хотя папа строго-настрого запретил высовываться. Костик разговаривал с папой о разных взрослых делах: сколько «ест» машина (Санька знал — бензина), сколько «выходит» за рейс («жить можно», ответил папа) и дорого ли купить такую («за два года отбивается», и Санька решил потом выяснить, от кого папа отбивается).
В городе они приехали к высоким железным воротам со звездой, все вместе набились в караулку, Костик с папой немного растерялись, а ребята, даже маленький Тяпа, стали громко кричать, рассказывать, как было дело. Малость ошалевший часовой снял трубку телефона:
— Товарищ капитан, здесь самовольщик явился и детей каких-то привел… Да, кричат, что не виноват… Так точно, понял!
Костя пожал всем руки на прощание и скрылся за воротами. Его провожал солдат, но без автомата и шел не сзади, а рядом, поэтому папа сказал, что все у Костика обойдется. А вы, пацаны, полезайте-ка в кабину. Ехать пора. Представляете, если Надежда Андреевна зашла вас проведать?
На обратном пути все спали. Устали сильно.
— Санька, я тебя заберу скоро, — сказал папа, когда приехали. — Я раньше, понимаешь, не мог, из рейса в рейс, по три месяца дома не видел. Теперь вот за грузовик расплатился, за квартиру взнос сделал и вообще… Женюсь, наверное… Если ты не против, — пошутил он.
Потом сказал серьезно:
— Ты меня прости, Саня, напутал я в жизни.
И Санька ему поверил.

(c) 2008 Самар