Радужный Дракоша «Куш-ная история»

..Вот так перегорают фонари —
Дыханьем замирающим свеченье…
Всё гуще и плотней ночные тени,
И кажется, не увидать зари…

Куш нес себя по улице величаво и достойно, медленно перебирая звенящими крещендо серебрянными ложками. Что с того, что летящее над ним облако время от времени погромыхивало в такт перезвону, а одинокие прохожие шарахались в сторону, пытаясь сдержать нервный смех. Солнце сияло, но отстранённым светом, и Куш был центром этого сияния. Но и это ни капли не пролило из его отрешенности. Он нёс в себе радость, — чистую субстанцию, выделенную в результате многодневных усилий, и просто не имел права её расплескать. Ибо он был – Куш, и предназначался определенному обстоятельствами Лицу!

И вдруг заунывный тоненький звук, похожий на мычание пробил малюсенькую дырочку в броне его отрешенности. Куш повёл вокруг себя спутниковыми тарелками, предназначавшимися для поиска Лица и обнаружил странное. Перед ним, прямо на одном из каменных шаров, служивших памятниками газированной воде, сидела маленькая испуганная девочка и монотонно, на одной ноте, как умеют только очень взрослые люди, тихонько выла. Куш подзвенел поближе и попытался заглянуть ей в лицо, размышляя, что же его так удивило. Однако! Лицо её было лицом старухи, в глазах которой клубилась чёрная ночь.

Куш от неожиданности плюхнулся на соседний шар, а облако издало звук, похожий на на выстрел капли масла на очень горячей сковородке.
— Ты кто? — спросил Куш.
— Разве это – главное? — ответила девочка-старуха.
Куш задумался. а облако пропеллером закружилось над ним.
— А почему ты воешь? — попытался он изменить вопрос.
— Ни по чему, и вовсе не вою! — сердито произнесла девочка-старуха и отвернулась.
Куш подумал ещё немного, даже не заметив, что от его отрешенности давно не осталось следа, а торчащие во все стороны блики поигрывают, настраиваясь, как оркестр, по солнечному камертону.
— Ну, хорошо, ДЛЯ чего ты меняешь тональность пространственно-временного настроения? — не собирался сдаваться Куш, ибо по природе был очень любопытным.
— Для того, чтобы заплакать! — помолчав вдруг ответило странное создание.
— Ну-у-у, это просто! — облегчился Куш разноцветными каплями из выжатого на девочку облака. — Только, что теперь?
Девочка выглядела совершенно заплаканной, даже зареванной, с красным носом и синими глазищами, она удивленно уставилась на переливающегося Куша, и повторила вопрос: — Что теперь? Лицо старухи вдруг как-то съёжилось и постепенно растаяло, а вместо него проступило лицо молодой женщины.

Она нервно вздрогнула, и полезла в сумочку за зеркальцем. Но вместо зеркальца из сумки вывалилась клякса горчицы. Женщина выдернула из Куша серебрянную ложечку и принялась деловито черпать из горчичной лужицы. Каждую порцию горчицы она зло выстреливала в Куша, выкрикивая несвязные фразы:
— он, может быть, заболел, а я не знаю, что делать…
— я ненавижу несовершенство, особенно в собственном теле..
— у меня ничего нет, даже себя! ..
— полковнику никто не пишет…
— невоспитанные лотерейные билеты….
— гаснущие фонари…

Куш ошарашенно наблюдал, как мостовая вокруг него превращается в горчичное болото, а каменные памятники газировке с противным чавканьем исчезают в нём один за другим. Облако вздрогнуло, сделало стойку, как охотничий пёс, и спикировало прямо на женщину, успев подхватить её в тот самый миг, когда шар под ней, глухо рыкнув, лопнул. И тогда Куш просто позволил себе пролить несколько капель чистой радости, заключённой в нём.

Улыбка возникла в воздухе сама собой, от неё в разные стороны расходящимися кругами побежали лучики света. И горчичное болото мгновенно испарилось, а каменные пузырьки, снова став невесомыми, легко вспорхнули с мостовой. Пробегавший мимо дворовый облезлый кот, пройдя сквозь такой пузырёк, стал породистым гладкошерстным персом, и, гордо задрав хвост, прогарцевал, едва касаясь лапами земли. Девочка-женщина, выпавшая из ослабевших от удивления объятий облака, осторожно обошла хрупкую изящную статуэтку замершей в танце девушки, на боку которой китайскими иероглифами было написано одно слово – Я.
— Это и вправду «Я»? — спросила она восторженным голосом.
— Дарю! — небрежно кивнул Куш.

И едва она прикоснулась к статуэтке, как вдоль всей улицы вспыхнули фонари. Они горели так ярко, а главное, совершенно разными цветами, что даже солнце не успевало затмить их своим сиянием! Послышался цокот копыт, и по улице потянулась рота гусар во главе с бравым полковником, с блаженным выражением лица сжимавшим охапку писем и посылок. Вслед за ними прогромыхала цистерна со странной надписью на боку: НАСТРОЕНИЕ, и остановилась на центральной площади. Из неё выскочили трое молодых людей в кокетливых белых фартучках поверх шотландских клетчатых юбок и кружевных наколках в волосах, деловито открыли заднюю панель цистерны, обнаружив там бокалы и кран, торжественно налили в пивные бокалы пенящейся голубой жидкости и замерли, держа бокалы в вытянутых руках.

К ним сразу же потянулись спешившиеся гусары, затем появилось гражданское население. Образовалась очередь, послышались шутки, смех, кто-то запел на чистом португальском «Яблочко» И тотчас над площадью закружилась стайка лотерейных билетов, сброшенная из дельтаплана. Молодая женщина. ещё недавно бывшая девочкой-старухой, смеясь, подставила ладонь, на которую и спикировал один из билетов. Она осторожно расправила дрожащие бумажные крылышки, и на них проступила надпись : Вы-Игры-Ш.
— Я-Игры-Ш? — рассмеялась она, всё ещё прижимая к себе статуэтку, — Тогда надо идти за банком, мне столько не унести.

— Или играть ва-банк… — тактично подсказал Куш.
— А можно, я тебя сорву? — благодарно поинтересовалась она.
— Непременно! Только чуть позже, ладно? — ответил Куш,: — я же именной, и предназначен определённому Лицу. Ты тут поиграй пока, я только доставлю Радость и снова вернусь к тебе.
Женщина задумчиво посмотрела на лотерейный билет, потом перевела хитрый взгляд на сложенные у её ног полковником бандероли и письма.
— Ладно, улыбнулась она, — мне пока действительно есть чем заняться! Только ты возвращайся, ладно?
— Непременно! — заорал Куш, вскакивая на скейтборд.

Он легко мчался по городу на встречу с адресатом, всё ещё роняя светящиеся капли радости, и все, чего они касались, преображалось, вновь обретая заложенный природой Первоначальный смысл – дарить счастье и радовать!…

© Радужный Дракоша, 2009