rualev С к а з к а * п р о * ж ё л т ы й * с а м о л ё т и к

Прежде чем самолётик появился на свет, он сначала приснился Вовке Морковкину. Вовка вообще любил мастерить всякие машины. С детства. Поначалу ему было интересно разбирать их. До винтика. После чего интерес сразу угасал. Но, повзрослев, Вовка понял, что настоящее удовольствие — в сборке. Стал читать журнал ‘Юный техник’, в котором находил подсказки для своих изобретений, и по уши втянулся в это дело.
И вот, когда Вовка был поглощён мыслями о жёлтой подводной лодке, ему, ни с того, ни с сего, взял и приснился самолётик. Причём, почему-то именно жёлтый. Он изящно летел высоко над городскими просторами, и от красоты его полёта у Вовки захватило дух. Проснувшись утром, он, как ни странно, вовсе не забыл про это и из приготовленных материалов за неделю смастерил планер. Точь-в-точь, как во сне.
В кружке юных моделистов на площади Колумба, куда гордый своим крылатым творением Вовка принёс новенький планер, все были в восхищении. Вовку и раньше уважали за смекалку и мастеровитость, но тут он превзошёл сам себя.
— Эх! К этому планеру бы моторчик — тогда б он полетел…
И моторчик нашёлся. Был один в запасе у Фёдора Ивановича, учившего ребят в кружке слесарным премудростям. Фёдор Иванович так и сказал, придирчиво вертя в руках жёлтого красавца:
— Для такого шедевра не жалко…
Вот так, само собой, придумалось название — ‘Шедевр Морковкина’. И в тот же день на жёлтых крыльях появились аккуратные красно-белые буквы ‘ШМ-1’.
В день испытательного полёта на площадь Колумба пришли все Вовкины друзья и гвардия пенсионеров — приятели Фёдора Ивановича. Фёдор Иванович сделал последние наставления, проверил крепление корда — моторчик заурчал, и, разогнавшись пару кругов по асфальту, ‘Шедевр Морковкина’ резво закружился над газонами. Вовка с первых минут почувствовал стремление авиамодели к свободе. ‘Отпу-усти-и-и меня-я-я, Во-о-овка, в голубо-о-е не-е-е-бо!’ — явственно слышал он в гудении мотора. И только было представил себе это мысленно, как самолётик и впрямь возьми да взлети в небесную высь. Корд беспомощно упал в траву. Сначала самолёт широкими кругами летал над домами. Затем, освоившись в воздухе, стал хулиганить: то крутил мёртвые петли, то с рокотом пикировал вниз, взмывая вновь в вышину в полуметре от земли. И, наконец, прощально помахав крыльями своему белобрысому создателю, он дерзко пронёсся над седой головой Фёдора Ивановича и навсегда скрылся из виду.
— Вот же эгоист! — ругнулся в сердцах расстроенный Фёдор Иванович.
— Почему эгоист? — спросил оторопевший Вовка.
— Потому, Морковкин, что ‘ШМ-1’!
— Ах, вот оно что…
— Ищи его теперь, свищи! — вступил в разговор пенсионер дед Вася. — Вот у нас из железнодорожного депо в семьдесят шестом году, было дело, паровоз сбежал. Вот это, я тебе скажу, был переполох! А твоя игрушка, я гляжу, тоже с геройским норовом. Не иначе, показать себя хочет…
Дед Вася как в воду глядел.

Маленькому строптивому жёлтокрылику хотелось больших подвигов. Но дурачился он в небе недолго. Получив несколько царапин в ветках тополей и однажды чуть не запутавшись в электрических проводах, он образумился и стал набираться ума-разума. Первым делом, он перенял опыт у сизых голубей, однако быстро понял, что те растеряли свою лётную славу. Кое-что полезное приметил у ворон. На городской окраине с большой пользой пообщался с ястребами. Долго восхищался, кружась над дачным прудом, как ловко садятся на воду утки. Пробовал сам — чуть не утонул.
Летел он как-то вдоль толстого трубопровода. Видит: треснул в одном месте шов, и хлещет оттуда чёрная нефть. Того и гляди, в речку просочится или, чего доброго, пожаром вспыхнет! Помчал он тогда назад в город, стал над пожарной каланчой кружить, знаки тревожные показывать. Заметили дозорные жёлтый самолётик и смекнули, что не зря он к ним прилетел. Поехали за ним на своих красных машинах. Еле-еле спасли город от катастрофы. А после и говорят:
— Откуда же ты, герой, взялся? И как нам тебя за помощь благодарить?
Тогда жёлтый самолётик спасателям сказал:
— Хочу на авиационный завод к инженерам. Просьба у меня к ним имеется…
Ну, разве же герою откажешь! Уважили его спасатели, выписали пропуск на завод. Встретили его инженеры в белых халатах, удивляются: ‘Что за машина неизвестной конструкции?’
А он им:
— Научите меня, пожалуйста, воды не бояться!
Осмотрели его всей комиссией, измерили, чертежи нарисовали.
— Отменное у тебя здоровье, — говорят. — Есть, правда, пара царапин, ну да это пустяк.
И придумали, как сделать его водоплавающим. Стал он самолётом-амфибией. На прощание похлопали по фюзеляжу и посоветовали:
— Раз ты такая геройская машина, от тебя большая польза в армии может быть. Там для подвигов самое место.
Заинтересовался желтокрылый, стал расспрашивать, что да как. Инженеры тогда передали его в особую лабораторию, а на прощание оснастили в придачу современной авионикой и кое-каким секретным оборудованием.
— Вот только придётся тебе крылышки перекрасить — уж больно они несерьёзные для армии. Жёлтый цвет, конечно, весёлый, но дисциплина, брат, есть дисциплина.
В особой лаборатории присвоили нашему отважному самолётику воинское звание ‘БПЛА — беспилотный летательный аппарат’, и стал он нести армейскую службу. Там, где большим машинам опасно появляться, БПЛА всегда с важными задачами справлялся. Не один раз снабжал штаб разведывательной информацией, выручал командиров и начальников. И в горах служил, и в пустыне, и в тайге. Окреп, возмужал. Раздался в крыльях. Однако в душе так и остался упрямым жёлтым самолётиком.
И вот как-то возвращается он с очередного геройского задания. Настроил радио на гражданский диапазон, летит к своим с музыкой. Вдруг прислушался, а на соседней волне разговор идёт. Про то, что наступила новая эра, и место для подвигов теперь — в космосе. Прибыл к генералу с рапортом о задании, доложил, а у самого мыслишка про космос свербит. Похвалил его генерал за службу, да не скрылась от генеральского глаза геройская задумчивость. ‘Выкладывай, — говорит, — разведчик мой дорогой, какая у тебя печаль на душе?’ Выслушал сурово, пожурил по-отечески за смелые мысли, а потом позвал ординарца и приказал, чтобы заслуженного летучего героя откомандировали на завод, на котором технику для космоса готовят:
— Нельзя нам в космосе от других отставать!
Прибыл герой на космический завод и оробел. Армейская служба — пот, грязь да кровь. А тут — ни пылинки, ни соринки. Глядь, идут к нему старые знакомые инженеры, а среди них — лицо новое, молодое, но, вроде как, тоже знакомое. Пригляделся — ба! Да это же Вовка Морковкин! Вот так встреча! Вот так радость!
Долго они с Вовкой о жизни говорили. У каждого ведь за плечами немало достижений оказалось — за пять минут не переговоришь. Расстались далеко за полночь. Но в этот раз ненадолго.
— Сплю и вижу, как из тебя воздушного разведчика для первой марсианской экспедиции сделать! — сказал на прощание старинному приятелю инженер Вовка Морковкин.
— И ведь сделает! Его снам можно верить — они у него сбываются… — влюбленно подумал ему вслед счастливый жёлтый самолётик.
…………………….

(с) VVL, 07/08/2006