Анна Никольская «Про Костю Косточкина». Повесть. Часть 4
Квартира № 23. Синева
В 23-й квартире, сколько себя помню, жили супруги Гусевы. Но теперь, по прошествии вечернего времени, я уже не был так в этом уверен.
Я посмотрел на часы с Микки Маусом: 20:21. Как странно.
Я нажал на звонок.
Дверь открылась почти сразу. Сама.
Вернее, это мне так сначала показалось.
– Здравствуйте, вы ко мне? – раздался голос с пола.
На пороге стоял небольшого роста гусь в чепчике и вязаной кофте. Меня сразу поразили его ужасно грустные глаза.
– Так вы ко мне? – в голосе Гуся звучал не вопрос. Надежда.
– Я – да, — сказал я и улыбнулся как можно лучезарнее.
– Правда?!
Мне захотелось как-то подбодрить этого Гуся и я сказал:
– Да! – и вошел в квартиру.
– Вы понимаете, — говорил Гусь, стоя на детском табурете и работая вязальными спицами, — я — гусь.
– Понимаю, — кивал я.
– Я рожден гусем. Быть гусем я сотворен Природой. Я высижен гусыней, моей покойной матушкой, и вылуплен из гусиного яйца. Я обучен плавать, нырять и летать ровным клином. Быть гусем – мой долг как гражданина и гуся. Быть гусем – мое право и обязанность, если хотите, перед обществом. Вы меня понимаете, о, Мальчик?
Мне было не по себе, что за один вечер меня уже во второй раз называют «о, Мальчиком», но я стерпел.
– Я вас понимаю, – сказал я.
– Вот только представьте! – воскликнул Гусь, взмахнув вязальными спицами. – Вы – гусь! Вы гнездитесь у водоема, едите червей, или что там едят гуси – я уже не помню, вращаетесь в гусином обществе, живете с мыслью, что вас зафаршируют яблоками и подадут к рождественскому столу, а вашим пухом набьют подушку, и вместе с тем…
– И вместе с тем?
– И вместе с тем перьев на вас нету.
– Перьев на мне нету?
– Ну, разумеется, на вас, о, Мальчик, перьев нету. В данном конкретном случае я говорю о себе. Ведь на мне совершенно нету перьев!
Я был удивлен.
– Вы приглядитесь, приглядитесь.
Я пригляделся к Гусю повнимательней. На нем была вязаная кофта с высоким воротом и тапочки на босу лапу. Я глянул в зеркальное трюмо, стоявшее у Гуся за спиной. В нем отражалась гусиная попа. Она была совершенно голой.
– Ну? Что вы видите?
– М-м-м-м…
– Вот и я о том же! – Гусь сокрушенно покачал головой. – А вы говорите, что вязание – это не мужское занятие…
– Я этого не говорил.
– Но подумали! А что мне еще остается? Я вынужден жить здесь, в этой 23-й квартире, в этой панельной коробке, среди этих соседей! А ведь некоторые из них даже не вегетарианцы!!
– Плюс коты.
– Плюс коты! Вот видите, вы сами все прекрасно понимаете! – на Гуся было жалко смотреть. – Ведь по большому счету для жильцов нашего дома я – еда. Обыкновенная снедь! Меня даже ощипывать не надо – только кофту снять. Эх, да что тут говорить… — Гусь вынул из нагрудного кармашка платочек и тихо высморкался.
– Но, может быть, можно что-то предпринять? – спросил я и почувствовал легкое головокружение.
– Предпринять? – Гусь горько усмехнулся. – Можно.
– Но что?
– Я мог бы улететь в жаркие страны и…
– И?!
– …и там после операции по трансплантации перьев поселиться инкогнито, но…
– Но?!!
– Это невозможно.
– Операция очень дорогая? – догадался я и услышал в ушах какую-то барабанную дробь.
– Дело не в деньгах.
– А в чем?
– В перелетном инстинкте. Я его в себе подавил. Меня воробьи научили.
– По-нят-но, — по слогам произнес я, хотя совершенно ничего не понимал.
На меня вдруг нахлынула такая слабость, что я даже языком пошевелить не мог. Даже мизинчиком.
И вдруг Гусь запел. Он запел сильным и не лишенным приятности голосом. Текст его песни я привожу ниже дословно.
Песня моего соседа из квартиры № 23, Гуся
Ах, это, друг мой, не игра,
Быть голым — просто наказанье.
На мне ни пуха, ни пера,
Освоить вынужден вязанье.
Тебе скажу я, не тая:
В природе это случай первый.
Ах, что со мной?
Не знаю я.
Наверно, нервы, друг мой, нервы.
Нет у меня совсем друзей,
Виной тому всего лишь перья.
Мир не видал таких гусей,
А может быть, не птица — зверь я?
Но где тогда, скажите, мех?
Его ведь тоже нет на теле!
Мой вид смешил ужасно всех,
Всех-всех, кто знал меня доселе.
Быть может, чей-то в том каприз,
Что нет на теле оперенья.
Но хоть несчастен я и лыс,
Пишу пером стихотворенья!
– Вы, кажется, синеете, – Гусь вдруг перестал петь и уставился на меня.
– Синею? – я ужаснулся и стал судорожно ощупывать свое лицо. Вернее, это мне показалось, что я ощупываю. Мои щупальцы, то есть пальцы, меня совершенно не слушались.
– Натурально синеете. Ко мне вы пришли совершенно розовым. Телесным, я бы даже сказал, – Гусь тоже был ошарашен. – Кстати, зачем вы приходили?
– За Фо-мой Фо-ми-чом, – еле выговорил я. Мне не понравилось, что Гусь говорил обо мне в прошедшем времени и во множественном числе.
– Его тут нет, – холодно ответил Гусь.
Но это я уже и сам понял. На синтепоновых ногах я кое-как подобрался к трюмо и увидел в нем свое отражение.
Я был синим.
С головы до ног истошно синим, всё – кроме волос. Одежда тоже оставалась своего натурального немаркого цвета.
– Вы ели сегодня на ужин что-нибудь синее? – спросил Гусь, дотрагиваясь своим холодным крылом до моего синеющего лба. – Виноград, баклажаны, жимолость, плоды шелковицы, сливы, яйцо сильно вкрутую, сыр с плесенью, курицу из «Пятерочки», нет? Поганки? Медный купорос – тоже нет?
– Я пил си-ний чай у Ко-то-ви-ча.
– У пианиста? Вы с ума сошли!
– Я думал, он с вареньем.
– Теперь пиши пропало, – сказал Гусь, заглядывая в мои поквадратевшие зрачки. – Теперь вы таким будете навсегда.
Я отключился.
Вот так: ————————————
Продолжение следует…
© Анна Никольская, 2012
Не знаете что подарить? Студия хорошего настроения «<a href=»http://www.margaret-w.ru/» target=»_blank»>Margeret-w.</a>» это сотни стильных, необычных и замечательных подарков. Открытки, упаковка, бижутерия, поздравления,конфетные деревья и многое другое.