Юлия Гавриленко, ondantr «Заводная копилка «Мертвец». Главы 1, 2
Представляю вашему внимаю свою повесть-ужастик, написанную в соавторстве. Будет публиковатся кусочками, но до конца.
Глава 1
– Она ходит!
– Врешь!
– Я тебе говорю – ходит!
– Ты балда! Как может копилка ходить?!
– Она заводная потому что.
– Нет! Это язык у тебя заводной!
– Ах, так! – Витька сжал кулаки и сдул челку вверх. – Может, еще чего придумаешь?
С высоты своих одиннадцати лет я разглядела репей у него над ухом. Витька, конечно, мелкий и ниже меня ростом. Зато он мальчишка и драться умеет. Но все равно, права-то была я: купленные в магазине глиняные копилки не ходят.
– Слушай, ну ладно тебе, – вспомнив разбитую губу Колючего из третьего подъезда, пошла я на попятную, – может, показалось.
Витька засопел и помотал головой.
– А я говорю, она ходила! И нечего обзываться.
– Да кто обзывается-то! – тут уже возмутилась я.
– Ты! Кто сказал про балду и язык?
– Ну не бывает так, не ходят копилки, – заорала я на него, забыв про старушек, сплетничающих на лавочке, Витькины кулаки и своего мопса Яшу, который сразу кидается меня защищать. – Не бы-ва-ет!
– Ладно, – как-то подозрительно улыбнулся щербатым ртом Витька. – Я ее сейчас притащу. Сама увидишь.
Он снова сдул челку и ломанулся сквозь кусты к своему дому, чудом не угодив в Яшины художества. Псих!
На первый взгляд копилка была мерзкой. На второй и третий меня не хватило. Уж и не знаю, чем думал Витька или его родители, когда покупали эту гадость, но точно не головой. Представьте себе зомби из мультика про сумасшедшего профессора или Тутенштейна, добавьте рваную тельняшку и прорезь для монет на лбу в виде дырки от пули – это и будет оно, Витькино сокровище. Как говорит моя бабушка: «О времена, о нравы!» Не знаю, как времена, но нрав, судя по налитым кровью глазам, у копилки был тоже не ахти.
– Буэ-э-э, – честно сказала я, отпихивая Витькину ладонь с глиняной гадостью. – Где же ты ее откопал?
– А ты угадай! – нарочно сунул копилку мне под нос Витька.
– Наверное, тебе продал ее Король-мумия, восставший из шкафа, или Повелитель барахла из магазина «Все по десять», – съязвила я. – А-а-а-а-а, – Витькин указательный палец нашел мои ребра и заставил подпрыгнуть на лавке. Яша, услышав мой писк, начал носиться вокруг лавки, выискивая врага.
– Да шучу, я шучу, дубина! Ты что, шуток не понимаешь?
– Понимаю, – буркнул Витька. – Ты сама одна и есть большая шутка. И язва! В общем, не нравится – не смотри.
– Я и не смотрю! – завелась я, пряча страх за громким криком.
– Ну и не смотри!
– Ну и не смотрю!!!
«Всё. Сейчас треснет», – подумала я, глядя, как Витька отводит руку для замаха. А в следующий момент он действительно треснул, но удар пришелся не на меня, а на копилку. Ой! Я от неожиданности зажмурилась, ожидая града осколков, но когда открыла глаза, то обнаружила абсолютно целого «зомби», валяющегося на асфальте.
– Т-т-ты чего, совсем дурак? – чуть заикаясь, спросила я. Яша, пораженный не меньше моего, рассматривал Витьку так, будто увидел его в первый раз.
– Это всё, что ты можешь сказать? – нахмурился Витька. – А больше тебя ничего не удивляет?
– Голова твоя дурная удивляет! – выпалила я. – А если бы копилка разбилась!
– Да не разбилась бы. Я ее даже с десятого этажа кидал. Ну? Теперь веришь, что она необычная?
– Вот еще! Нашел дуру. Просто она пластиковая!
– Ах, пластиковая? – Витька быстро огляделся по сторонам. – А это тоже пластиковое?
Он поднял копилку, бросил в прорезь для монет рубль и поставил на асфальт. Глаза копилки загорелись. Глиняные ноги пришли в движение.
– Есть желанье – брось монету.
И беги скорей по свету.
Где б ни спрятался подлец,
Все исполнит наш мертвец, –
тихо зашептал «зомби», шагая ко мне. Взвизгнув, я отскочила в сторону.
«Вот так в нашу жизнь вторгается необычное», – говорит мой папа. Уж не знаю, как именно оно вторгается. Но то, что вытворяла копилка, не нравилось мне до дрожи! Когда я услышала этот скрипучий механический голос и разглядела рваные движения маленьких ног, мне захотелось оказаться дома, спрятаться под одеялом и обнять Яшу. Судя по тому, как мой мопс жалобно заскулил из-под скамейки, наши с ним желания совпадали.
– Ну как, классно? – абсолютно не разделяя моего ужаса, спросил Витька.
– Вить, – упавшим голосом проговорила я, – хочешь совет? Выкинь ее подальше. Причем лучше в залив. Я где-то читала, вода любую гадость смывает: магию там, наговоры…
– Ага, проняло-таки. А говорила, что копилки не могут ходить, – Витька, ухмыляясь, сделал «козу».
– Где б ни спрятался подлец,
Все исполнит наш мертвец, –
прохрипела копилка в последний раз и остановилась.
В наступившей тишине было слышно, как далеко у моря кричат чайки, а в доме напротив болтает телевизор.
– Витька, ты подумай головой! Ты еще не понял? Глиняные копилки не ходят! И не разговаривают! Значит, это не копилка! Это что-то злое, чужое, ужасное! – закричала я, чуть не срываясь на рёв.
Витька перевел на меня внезапно остекленевший взгляд и подобрал с асфальта своего «зомби».
– Она никому ничего плохого не сделала. Только хорошее, – выдал он ровным голосом. – А я и не знал, что ты такая. Выкинь! Ха! Тебе просто завидно, что у тебя такой нет.
Вот тут-то меня пробрало по-настоящему. Я знаю Витьку с пяти лет. В одной песочнице куличи лепили, на одних санках катались, а здесь… Словно глянул кто-то на меня чужой. Будто глаза были Витькины, а за ними сидело Чуланное чудовище и внимательно меня рассматривало. Я даже отшатнулась.
– Ты чего? – уже своим обычным голосом спросил Витька.
– Вить, с тобой все в порядке? – вопросом на вопрос ответила я, чувствуя ногой влажный нос Яши.
– Да… А что ты так побледнела-то?
– Мне просто показалось… Мне показалось, что ты – уже не ты.
Витька закатил глаза и вытянул руки.
– Да-а-а! Я – девочка-с-черными волосами!. У-у-у-у!
Я засмеялась вместе с ним. Не потому что было смешно, а потому что не могла по-другому – страшно. Но все равно я помнила Витькины стеклянные глаза и дурацкую фразу про «завидно». Что-то тут было не так. И разгадка, как я подозревала, находилась внутри маленькой глиняной мерзости.
Глава 2
Весь остаток вечера я провела, пытаясь разузнать побольше о новой Витькиной игрушке. Выспрашивала про магазин, где она была куплена, сжав зубы, просила ее показать, пыталась «случайно» вытянуть из рюкзака. Как бы не так! Витька понял, что копилка мне не нравится, и просто-напросто крутил фигу перед носом. В конце концов, поймав меня на подходах к своему рюкзаку, он отвесил мне подзатыльник и убежал. Больно не было, а вот реветь хотелось.
Надутая и расстроенная, я залезла на крышу котельной и, свесив ноги, наблюдала, как Яша носится в зарослях лопухов. Мысли в моей голове бродили самые мрачные: «Дурак! Дубина! Даже не понимает, куда ввязался. Сразу же видно: гадость эта копилка! Влюбился он в нее, что ли. Ну и пусть! Вот сожрет она его – будет знать!»
Внезапно мне стало страшно. Я представила, как ночью «зомби» выбирается из рюкзака и, тихо переступая маленькими ножками, крадется к изголовью Витькиной кровати. Наклоняется над головой и, извиваясь всем телом, проскальзывает в ухо. Б-р-р!.
Я вскочила, вспугнув стайку воробьев. Нет! Ерунда это все! Не может такого быть.
«А то что копилка живая, такое может быть?» – мелькнула в голове мысль. И тут трель мобильника заставила меня подпрыгнуть.
– Ириха, ты где? – в голосе мамы уже проскальзывало волнение.
– На крыше котельной, – честно ответила я, только сейчас почувствовав, как сильно бьется мое сердце.
– Что ты там делаешь, чучело?
– Я… думаю.
– Яша с тобой? Все в порядке? У тебя голос какой-то…
Маму не обманешь. Даже если получить пару по английскому и закопать дневник, она все равно его найдет, а двойку увидит в моих глазах. Как это у нее получается – не знаю. Вот и сейчас. Я же словом не обмолвилась, а мама уже поняла, что со мной что-то не так. Ну а что мне ей сказать-то? Правду? Покажите мне, кто поверит в такие сказки.
– Да все нормально, просто настроение думательное. Яшка ловит стрекозявок в лопухах.
– Думатель мой, а ты уроки все сделала?
Я зажмурилась, вспомнив, что в рюкзаке лежит нечитаный «Окружающий мир».
– Э-э-э… почти.
– А «Окружающий»?
Ну вот! Как она сразу всё поняла?
– Буду через пять минут.
Тяжело вздохнув, я потопала к тому краю крыши, где внизу стоял полуразобранный уазик. По нему мы все взбирались на котельную и слезали обратно.
Задумавшись об уроках, я и не заметила, как все мысли о копилке отошли на второй план. До утра.
А утром Витька не пришел в школу.
Время до конца занятий плелось, словно черепаха.
Нервничая и переживая, я схлопотала замечание по поведению. Кроме того, Мымра Ванновна, наша классная, отобрала у меня телефон, когда я в десятый раз пыталась дозвониться до Витьки. Объяснять ей, что дело серьёзно, было так же бесполезно, как разговаривать с пнём. В конце концов, едва не сорвавшись на слезы, я сделала вид, что внимательно изучаю историю Египта, но как только прозвенел звонок, вылетела из класса.
– Ты куда? Забыла? Мы ведь сегодня в гости идем, – перехватил меня на лестнице Никита.
Обожаю своего старшего брата! Обожаю – в кавычках. Хотя покажите мне хоть одну девчонку, которая признается, что любит своего старшего брата. Конечно, как в кино идти, так нет у него младшей сестры, можно и забыть про нее. А как семейный поход к тёте Гале надвигается, так пожалуйста – нате: надо Ирочку после уроков взять за ручку и привести домой. А то она ускользнёт, и придется ему давиться тётиным пирогом с абрикосами в одиночку. А заодно и про уроки рассказывать, и про свое выдающееся поведение. Выдается оно далеко за пределы школьного двора. Даже первоклашки в школе про Никиту могут многое рассказать, не говоря уж о наших соседях.
А я бы как раз про «в гости» и забыла. Мне Яшку выгуливать надо и Витьку искать. На душе неспокойно. Как можно тратить время на чаепитие с неизменными барбарисками?!
– К котельной сходить надо, но т-с-с, – я приложила палец к губам. Что ж бы такое придумать? Про второй дневник соврать? – Я там оставила кое-что. В лопухах.
Никите к тёте Гале тоже не хотелось. Настолько, что он даже не стал нотации читать. Иногда он забывает, что он взрослый, ходит в восьмой класс, и становится нормальным пацаном. Он наклонился ко мне и зашептал в самое ухо:
– Иди за своим сокровищем, или что ты там спрятала… Письмо от мальчика?
Я чуть не поперхнулась. Нет, нормальным Никита уже не будет. Он окончательно и бесповоротно испортился, как и все мои взрослые родственники. Я их очень-очень люблю, но мир они воспринимают совершенно неправильно. Ухитряются не замечать очевидного и придавать огромное значение ерунде. О каких дурацких письмах можно думать, когда с моим другом случилась беда!
– Э-э-э… Почти. Я побегу, ладно?
– Тогда я домой, возьму Яшку и приду выгуливать его к котельной.
Мама должна была вернуться с работы пораньше, чтобы вместе с нами пойти в гости. Что она подумает? Меня нет, Никиты с Яшкой тоже. По телефону моему Мымра Ванновна ответит, а Никита свой звонок не услышит. И… значит, мама побежит нас искать. Вместо похода в гости. Ужас!
Но маму я не так боюсь, как странных копилок, хватающих моих друзей.
Я кивнула Никите и убежала. Поразмыслив, я решила, что поиски Витьки надо начинать с котельной, а не от дома. Если бы что-то случилось с ним ночью, то его мама с папой обязательно заявили в милицию и вся школа давно бы знала.
Ладно, спокойно. Итак, в школу он пошел нормально с утра, как и положено. Во дворе и на проспекте многолюдно, остается только пустырь, через который он сокращал дорогу.
Котельная примыкала к глухой стене наполовину выселенного старого дома. Я уже собиралась через уазик забраться на любимое место, но внезапно услышала протяжный кошачий «мяв».
– Витька?
– Миу-у-у… – и копошение с шорохом.
Кошка-то настоящая, но я чувствовала, что и Витька где-то здесь.
– Эй…
Тихо. Ничего, сейчас найдем! Я обошла дом, пробираясь сквозь заросли крапивы и обломки арматуры, присматриваясь к каждому подвальному окошку, пока не обнаружила нужное. Несколько кирпичей здесь были выбиты настолько, что можно было пролезть внутрь. Я прикинула: мне сюда не протиснуться, но мелкому Витьке запросто. Он тощий и ловкий. Нырнет вперед и даже голову не разобьет.
А я… Только если вдохнуть поглубже и живот втянуть, а руки вперед вдоль головы. Нет, все равно выйдет только ободраться да задохнуться… Я попятилась назад и села в крапиву.
Уйя-а-а! Ошпаривающая боль заставила меня подпрыгнуть и прийти в себя. Дура! Куда лезть собралась? Я с удивлением разглядывала содранные локти и царапину на правой кисти. Уши горели от соприкосновения со старой шершавой замазкой. Я — и голову в эту темень совала? Туда же только кошке, ну, в крайнем случае Витьке, возможно просунуться!
Сообразив, что только что избежала ловушки, я приникла к дыре и вновь заорала:
– Витька-а-а!
Снизу раздался шорох, гром, звуки падения какого-то хлама и наконец хриплый знакомый голос: « Тут я, тут, только ты сюда не лезь!»
Я с облегчением отвернулась и прислонилась к стене спиной. Ну вот, а я боялась! Витька живой, здоровый. И даже, кажется, НАСТОЯЩИЙ.
Вскоре прибежал Никита, оставил Яшу мне, а сам сгонял за слесарями в ближайший ДЭЗ.
Те вскрыли дверь в подвал, достали Витьку, такого бледного, как будто он не пять уроков просидел под землей, а как минимум тридцать лет. Стоит, в кошку вцепился и слезы глотает. Прямо как маленький. Мне его жалко так стало. Шутка ли: просидеть взаперти, рядом никого, только одна живая душа – кошка.
Один из слесарей тоже растрогался:
– Ты ее теперь себе возьмешь, да?
– Вы что?! Это ж Натальи Санны кошка.
Витька иногда так смешно глаза лупит, будто филин в полдень. Я бы тоже удивилась, если бы мне предложили кошку англичанки домой взять. Точно! Как же я сразу не признала в этом пыльном недоразумении холеную кошечку-черырехцветку. Наталья Александровна в соседнем доме жила, ее Муську мы все хорошо знали. Понятно теперь, почему она на английском такая грустная была: Муську потеряла.
И за каким бесом, как говорит моя тетя, полез Витька в этот жуткий грязный подвал доставать кошку один, было непонятно. Как и то, каким образом ему удалось протиснуться в махонькую дыру в стене. Но на все вопросы Витька качал головой и отвечал: «Не знаю». Но я-то видела – врет. Оставалось подождать, пока мы останемся одни. Без свидетелей…
Продолжение следует…
© Юлия Гавриленко, Дмитрий Корниенко 2010