Китти «Мушкетеры»

— Чебураха, ты как? — произнес маленький карапуз в клетчатом пальто с потрескавшимися губами и зеленой замерзшей гостьей из носа. Он был подпоясан ремнем с ржавой бляшкой, на шее накрученный красно-зеленый шарф.

— Да, не че так, — второй карапуз сложил ладошки лодочкой и дышал на них, подражая запыхавшемуся пуделю своей мамы. Шарф он забыл под кроватью, варежки выпали: одна возле двери, вторая уже под подъездом.. Где там! Вылетел из дома, что конфетти из хлопушки, стоило только родителям усесться перед «Москва слезам не верит». И лишь большие ухи были надежно спрятанные под петушок с балабоном.

— А, я совсем замерзззз…,- захныкал еще один толстощекий карапуз в болоньевой куртке, — ножки замерзли…ручки замерзли…ушки замерзли…носик…

— Не хочешь стоять, Чупа, не стой, — буркнул самый последний, высокий, худой из них не высовывая головы из поднятого воротника. Сам он уже с минут пять шевелил пальцами. Ругая себя за то, что именно сегодня его угораздило одеть порванные носки.

— Ты, че Длинный, не в духе? — Прекратил Чупа ныть и огрызнулся.

— Если б не ты, у меня был бы твердый четвертак по матре.

— Длинный, я ж извинился, — заныл Чупа.

— Извинился он, — плюнул под ноги карапуз, — это ж надо перепутать было сантиметры с километрами.

— Ре-бя-та! Ре-бя-та! Ре-бя-та! Ре-бя-та! — Булка, Чебураха, Чупа и Длинный обернулись на писклявый голос. Хуже всего пришлось закутанному Булке. Он в отличие от остальных вынужден был прокрутиться на сто восемьдесят градусом всем телом.

— Здоров, Кузя! — И карапузы по очереди пожали крепышу в комбинезоне варежку с оленями.

Возникла пауза.

— Ребят, к вам можно? — спросил Кузя робко.

Булка ковырялся в носу. Чебураха тер руки. Чупа смотрел на дерево с толстой вороной. Длинный довольно улыбался.

— Ребята…, — жалобно повторил вновь прибывший, отметив про себя, что до конца очереди как минимум с десяток человек, карапуз переполнился решительностью, — ну будьте же людьми.

— Я не прочь, — сказал Чупа и запрыгал на левой ноге.

— Он не прочь, так мы и тебя щас в конец с этим отправим на пару, — огрызнулся Длинный, все еще жалея о дырявых носках.

Чупа перестал прыгать и замер, что дед мороз под елкой.

Кузя почти со слезами на глазах глянул на приятелей и не проронив больше не слова, развернулся и медленно поплелся в хвост очереди.

Четверка уставилась в след. Переглянулась. Длинный пошевелил еще раз пальцами ног и сердце кажется екнуло.

— Погоди, — прокричал он, — чувак, мы ж пошутили!

— Ничего себе шуточки, — на ходу пропыхтел карапуз.

Теперь они молчали, попрятав руки по карманам. Дыша, друг дружке в затылок. Ветер колотил по спине ледяным рисом. Булка думал о чае с лимоном из блюдца, Чебураха вспоминал, куда положил варежки, Чупа терзался сомнениями по поводу геометрических фигур, Длинный забыл о носках и думал какой же он добрый и хороший, а никто этого не замечает.

Очередь стала двигаться быстрее, хотя от этого теплее не стало, скорее даже наоборот.

Вдруг в животах загудело как на тракторном заводе, рот наполнился слюной, нос чуть ли не свела судорога по направлению лево. Медленно вышагивая, задрав голову в ушанке шел старшеклассник Мишка. Сначала пять пар глаз замерли на уровне рта, куда как в волшебный горшочек для меда то опускался, то поднимался зажаристый рыхленький пузатенький пирожок. На пальцах с грязными ногтями поблескивало клубничное повидло, от которого даже тянулась струйка вкусного пара. Далее глаза сфокусировались на плетеной авоське, в которой замотанные в бумагу лежали горячие пирожки. И по тому, как оттягивались ручки, можно было сделать вывод об их количестве.

Ребята переглянулись. Сглотнули в целях безопасности слюну и еще глубже спрятались в плечи.

Количество людей с авоськами, пакетами, газетами увеличилось. Концентрация запахов усилилась. Карапузы отчетливо различали теперь блестящую металлическую тележку, на которой сверху красовалась надпись «горячие пирожки»; а также продавщицу в колпаке нахлобученном на шерстяной платок и волшебную металлическую крышку, которая то поднималась то опускалась от чего звенело в ушах. Очередь ожила. Анекдоты, шутки, истории.

По тому, как запахло повидлом все поняли, что испытания холодом подошли к концу. Появились узелочки, кошелечки, спичечные коробочки из которых извлеклись деньги и рассовывались по карманам.

Девять…восемь…семь…шесть… …два шага отделяло их от тележки, за которой продавщица орудовала с необычайной проворностью, успевая при этом выкрикивать: «Горячие пирожки! Горячие пирожки…». Что выглядело нелепо, так как очередь растянулась на всю ивановскую.

Один…

И Булка, сияющий, что гирлянда засунул ладошку в карман, от блаженства момента даже зажмурившись. Хлоп, хлоп… Нижняя губа выпячелась, а потом задрожала. В кармане не оказалось ни дырки, ни денег.

— Укра-ли…

— Мальчик не задерживай очередь, — и с этими словами дородная продавщица одним махом отпихнула Булку.

Следующим за Булкой последовал Чупа, Чебураха и Кузя, последний успел уже вдрызг разреветься. В очереди поднялась шумиха.

«Да где ж его в такой снегопад теперь словить… Стыд то какой ограбить детишек… Ну ничего, это им урок пусть с родителями ходят. А то ишь бойкие какие…. Да это один из их же и дружков…Ой ё ёй….»

Длинный судорожно, под сочувствующим взглядом продавщицы, тем временем запихивал обледеневшие пальцы в полу пальто. Оказывается дырка была у него не только на носках. Пятачок, полтинник, двушка, десяточка.

— Тетя, на все пожалуйте, — громко произнес он.

— Не кричи, мальчик, я не глухая.

Одной рукой она выуживала еще золотистее, еще пушистее, еще сочнее пирожки, и быстро жонглировала ими в бумажный пакет, который сжимала левой. Молочный пар стоял столбом. Раздался звон крышки. Последний пар развеялся. Продавщица проявилась, протягивая плотно наполненный пакет. Притом даже улыбаясь.

Длинный обхватил дрожащими руками еще теплый пакет как нечто живое и родное. Облизнувшись, направился к стоящим в стороне понурившимся ребятам.

— Булка, Чебураха, Чупа, Кузя, — те робко посмотрели на Длинного, — НАЛЕТАЙ!

Ребята обступили его.

— Как же вкусненько, — Чебураха ел и не верил, что это происходит с ним. Клубника тает во рту, чуть солоноватое и маслянистое тесто приятно прилипает к зубам.

— Длинный, ты же на мяч копил? — тихо произнес Чупа.

— Подумаешь…, — безразлично произнес Длинный, как будто ему совсем не хотелось уже пол года новенького мяча.

— Ну, ты и Человечище, — с неподдельным уважением подошел к нему Кузя. Прекратя жевать, он снял варежку и, добавив «спасибо» протянул руку. Длинный посмотрел на руку, и тоже снял варежку, ответив рукопожатием.

Булка, Чебураха и Чупа оторвались от сочных пирожков. Помявшись, также постягивали варежки и смущенно подошли к растрогавшемуся Длинному.

— От же мушкетеры, — рассмеялась продавщица, вручив очередному покупателю пакет с жаренными пирожками с клубничным повидлом.

© Китти, 2010