Ольга Добросовестная «Семь Белоснежек и один гном»

— Жили-были дед и баба.

— Опять! Не хочу я деда и бабу! — закапризничала шестилетняя девочка с родинкой на щеке.

— Ну, хорошо. Пусть не дед и баба. Жили-были… Кто же там жил-то? — старушка поправила очки.

— Бабушка, ну какая ты недогадливая! Конечно же, Белоснежка! Нет, семь Белоснежек!

— Варенька, ну почему же семь? Я точно помню, что в этой сказке была всего одна Белоснежка. Зато семь гномов.

— Фу, ты! Это в той сказке была одна Белоснежка и семь гномов! А ты расскажи про одного гнома и семь Белоснежек!

— Ну, если ты так настаиваешь…Хотя, всё-таки…

— Не хочешь — тогда сама ешь свою манную кашу! — девочка отодвинула тарелку.

— Ну, хорошо, хорошо! В глухом лесу на опушке стоял одинокий маленький домик. И жили в нём семь Белоснежек.

— Ба, как ты не понимаешь?! В маленьком домике семь Белоснежек не поместятся! Куда они денут семь шкафов, семь кроватей и все игрушки?! — хитро сморщила носик Варенька.

— Ну, в общем-то, ты права. Только, если будешь перебивать, я совсем запутаюсь. Давай так: ты молчишь и ешь кашу. А я расскажу, как знаю.

— Ну, ладно, — не очень охотно согласилась внучка. — Только ты не древнюю сказку рассказывай, а нашу, молодёжную.

— Ох, прям, беда с тобой!.. Ну, попробую. В общем, все эти семь сестёр Белоснежек были очень красивыми, добрыми и послушными девочками. И просто обожали манную кашу!

— Но однажды в дом к ним зашла злая колдунья. И подмешала в эту противную кашу какое-то зелье. И стали они вредные, злые и страшные! — с торжествующим видом продолжила девочка.

— Ох, и откуда в тебе это?! — ужаснулась бабушка.

— Бабуль, так ведь интереснее! Ну, почему всегда добрые и послушные?!

— Варвара, вьёшь ты из меня верёвки! А ведь молчать обещала!

— Уже молчу.

— Вот и молчи. И стали эти вредные Белоснежки (фамилия, что ли, у них такая?) друг другу пакостить. То пятно на платье посадят, то пудру спрячут, то клок волос на голове выстригут.

— То дырку на шубе прожгут, — одобрительно добавила Варенька.

— С утра до ночи крик из их большого дома доносится. Целый день друг с дружкой грызутся, остановиться не могут. Какая из них красивее, выясняют. Хотя, все страшнее смерти! — разошлась и бабушка. — Так бы и грызлись всю жизнь. Да как-то раз зазвенел у их двери колокольчик.

— Кого там нелёгкая принесла? — в один голос заверещали все семь Белоснежек. Но всё-таки бросились наперегонки дверь открывать. Вдруг, принц какой надумал на них жениться? Смотрят, стоит на пороге маленький, щупленький Гномик и колпачок в руках теребит. Ну, совсем не принц!

Но на безрыбье и рак рыба. Затащили сёстры Гномика к себе. А что дальше делать, и не знают. Они ведь только ругаться и пакостить умели. Хорошо, что гость не робкого десятка оказался.

— Эй, красавицы! Не плохо бы перекусить, — говорит.

А в доме пусто — шаром покати. Белоснежки кашеварить совсем не любили. Так, чем придётся, перекусывали. Да, как раз, всё и съели.

— А ты возьми, и сам навари, — старшая говорит. — Заодно и нас покормишь. Давно во рту маковой росинки не держали.

— А сами-то чего еды не наварите? — Гном, значит, интересуется. — Аль, больные какие?

— Ой, больные, — за всех младшая сестра отвечает. — Еле-еле с кроватей поднялись. Так что ты уж сам как-нибудь управляйся. Да про нас не забудь. За гостеприимство платить надо. Тем более, ты не прынц.

Усмехнулся Гном, колпачок на голову натянул и в лес по грибы отправился. Скоро вернулся. Дров вязанку принёс и грибов корзину полную. Искать-то их долго не пришлось. Прямо под ногами росли, Белоснежкам ведь грибы собирать лень было. Гость в один миг печку распалил, ужин состряпал. Сам наелся и хозяек накормил. Те аж ругаться на время забыли, так вкусно оказалось.

Поели, значит, всю посуду перепачкали. А мыть-то кому? Сёстры ведь не только Белоснежки, а ещё и белоручки. Посмотрел Гном на башню из грязной посуды, ничего не сказал, за водой к колодцу пошёл. А девицы уже перед зеркалом крутятся, злые комплименты друг дружке отвешивают. Видит Гномик, не собираются они хозяйством заниматься. Помыл посуду, на полку аккуратно расставил, да ещё и многолетнюю пыль с полки вытер.

Сёстры от нечего делать всё жужжат да грызутся. А Гномик забегался весь, пот рукавом вытирает, но всё же песенку весёлую под нос мурлычет. На сестёр совсем внимания не обращает. Уже и пол подмёл, и стул развалившийся починил, что бы ещё поделать, посматривает. А, вон в углу сковородки почерневшие свалены. Начистил песочком, как в зеркало любуется, уже во весь голос распевает:

— Эх, хороши, хороши в саду цветочки!

Ещё краше девушки весной!

Насторожились Белоснежки: это какие такие девушки лучше их? На них-то гость даже украдкой не поглядывает, ни одного комплимента про их красоту не сказал.

— Да, неплохо ты со сковородами расправился, — решила обратить на себя внимание одна из сестриц.

— Зато стул кривоват, — не удержалась вторая.

— Вот я бы его так разукрасила, — подскочила третья, — что эту косолапость и не заметно было бы!

— Так в чём же дело? — Гномик говорит, а сам уже ей и ведёрко с краской протягивает, и кисточку беличью.

Вылупила глаза Белоснежка, не ожидала такого поворота. Но отступать некуда — взяла кисточку. Обмакнула её в краску, немного подумала и нарисовала листочек. Сама удивилась, не думала, что рисовать умеет. Макнула ещё раз — и ещё один листок нарисовала.

— А ведь правда твоя, знатный стул получается. Что кривой, и не видно, — похвалил Гномик.

— И мне, и мне дай попробовать! — наперебой загалдели другие девицы.

Выхватили у сестры кисточку и давай свои листочки рисовать. Вмиг стульчик краше любого куста весеннего расцвёл. Разохотились сестрицы, а ну давай и другую мебель разукрашивать. А чтоб краска лучше ложилась, пришлось помыть, поскоблить кое-что. Такой тарарам в доме поднялся, какого тут вовек не было! Такую красоту навели!

А как все дела переделали, отдохнуть присели — глядь, а Гномик-то куда-то подевался. Когда и куда ушёл, они и не заметили.

Дзинь-ля-ля!.. Дзинь-ля-ля!..- зазвенел дверной колокольчик.

Бросились радостные Белоснежки Гномика встречать, достижениями своими делиться. Широко дверь распахнули. Да так на пороге и застыли. Ведь не Гномик совсем это был.

— Как это не Гномик?! — рассердилась Варенька. — Вечно ты, бабушка, всё напутаешь! Кто же ещё?

— А принц сказочный, вот кто. Красивый-раскрасивый, богатый-пребогатый, и не пешком с колпачком, а на коне богатырском и в короне из настоящего золота. Как увидел он Белоснежек, растерялся, ослеп, прям, от красоты их неземной.

— От какой красоты, бабушка! Сама говорила, одна страшней другой они были!

— Эх, плохо ты ещё жизнь знаешь, Варенька! Это они раньше уродливыми были, а от работы и от радости творчества, знаешь, как расцвели! Саму Василису Прекрасную затмили!

— И что, какая из них замуж за принца вышла?

— В том-то и дело, что никакая. Как увидели Белоснежки, что не Гномик это, расстроились страшно, дверь перед носом у принца захлопнули. Живут теперь мирно, пироги пекут, картины рисуют, узоры вышивают, маленьких гномиков и Белоснежек нянчат. Гость-то их не навсегда ушёл. Как увидел, что Белоснежки исправились, за братьями побежал.

Вздохнула Варенька, остатки каши с тарелки подобрала — и прямиком к раковине, посуду мыть. Не одним ведь Белоснежкам красавицами быть хочется!

© Ольга Добросовестная, 2010