Александр Парфе «Вредный Дедушка Мороз»
30 декабря мама сказала Костику, чтобы он ложился пораньше, если хочет встречать Новый год вместе с родителями. А папа сказал, что даже разрешит ему выстрелить из бутылки шампанского. И Костик лёг в девять часов. Такого с ним никогда не случалось!
На стене, прямо у него над головой, висел отрывной календарь. Костик смотрел на красное число «30», на слово «воскресенье», и у него приятно щемило где-то в животе. Папа говорил, что в декабре всегда 31 день. Никогда не бывает меньше. Поэтому Костик и не беспокоился. Завтра утром он оторвёт этот листочек, покатается на лыжах с Танюшкой, потом поможет маме украсить торт, соберёт с папой ёлку, которую они достанут с антресолей, а потом, вечером, когда начнут бить куранты, оторвёт и последний листочек с числом «31». И останется на стене только один корешок от календаря… вот смешно!
А потом наступят самые волшебные минуты! Новый год! Фейерверки! Песни! Шоколад! Гости! Подарки! С этими мыслями, сладко зажмурившись, Костик и уснул.
Утром он вскочил и первым делом оторвал от календаря старый листочек с числом «30». И…
Ой!
Ему показалось, что он всё ещё спит: на него смотрела чёрная цифра «1», а рядом с ней – страшное слово «январь»!
– Мама! Папа! – закричал Костик.
Он побежал на кухню. Родители были там. Но что с ними творилось! Костик ущипнул себя, ему не верилось, что всё это он видит на самом деле: папа в своей коричневой дублёнке медведем бродил вокруг стола и рычал, а мама сидела на столе и смеялась, подпинывая его ногой, причём сидела она прямо на блюде с тортом! А радио со стены жутким голосом вещало:
– Никакого праздника не будет! Никаких исполнений никаких желаний тоже не будет! И никаких тридцать первых декабрей – отныне и навеки!
– Мама! Папа! Что случилось? – спросил Костик.
– Тссс! – сказала мама. – Веселись, сынок. Веселись. Не показывай виду, что тебе гадко и плохо.
– Стань козликом, – предложил папа.
– Но что случилось? – воскликнул Костик.
Папа схватил сына за руку и утащил его к себе под дублёнку. Там, в темноте, он зашептал ему на ушко:
– Вредный Дед Мороз! Он пришёл на день раньше! Он исполняет одни только вредные желания! Все вредные мысли, которые ты прячешь в голове! Он их слышит… Тссс!
– А почему в календаре нет 31-го числа? – тоже шёпотом спросил Костик.
– Ох, – простонал папа, – это я вчера пожелал! Но не вслух, клянусь тебе! Это всё он! Он подслушал и исполнил!
– А мама? Что с ней?
– Не обращай внимания. Это маскировка… Стоило ей только подумать, что её торт похож на коровью лепёшку – и вот, пожалуйста, она поскользнулась и… Поэтому лучше вообще ни о чём не думать, а смеяться, смеяться, смеяться!
– Ну уж нет! – твёрдо сказал Костик и пополз к свету. – Из-за какого-то вреднюги остаться без праздника?!
– Куда ты? – испугался папа. – Не ходи! Не думай! Смейся!
Но Костик не послушался. Он сжал кулаки. Яркий солнечный лучик, отразившись от чайника, подмигнул ему и весело заплясал на потолке.
«Все сошли с ума! – думал Костик. – Даже солнце! Ишь, развеселилось – лето ему, что ли?!»
Но только он подумал это – стало темно, как ночью. Словно кто-то, прочитав его мысли, решил сделать вредность и выключил солнце. Костику даже почудился противный хриплый хохоток где-то поблизости…
А потом в прихожей зажёгся свет.
– Косточка! – позвал знакомый голос.
Там стояла Танюшка с лыжами. Костик обрадовался. Они же собирались сегодня покататься в лесу, а он забыл! Он подбежал к ней.
– Стой! – сказала Танюшка. – Сделай так. – Она сняла рукавичку и показала ему два пальца крестиком. – Это помогает!
– А что, твой папа тоже медведем прикинулся? – спросил Костик.
– Угу! Но сначала у него компьютер под землю провалился.
– Вот это да! А зачем он пожелал себе такое?
– Это не он. Это мама пожелала…
Костик быстро оделся, схватил свои лыжи, и они с Танюшкой выбежали на улицу. Дом стоял недалеко от леса. Крупные звёзды спелыми вишнями висели в чёрном утреннем небе. Луны не было, но звёзды давали столько света, что лыжню было хорошо видно.
На опушке уже катались другие дети. Их было много. И у всех были крестики в рукавичках.
– Давайте найдём этого вреднюгу! – предложила Танюшка. – И проучим его!
– Проучим!
– Мы ему покажем!
Весёлой гурьбой дети покатили к лесу. Вдруг кто-то поднял руку:
– Тише!.. Смотрите!
Через кусты к городу тайно пробирался ёлкоруб с тяжёлой ношей на плече.
– Сейчас я ему… – прошептал Костик и разомкнул крестик. – Вот бы сюда дядю Стёпу с пистолетом!
– Дядю Стёпу! Дядю Стёпу! – грозно зашептали дети, размыкая свои крестики.
И в тот же миг по верхушкам сосен пробежал луч прожектора, послышался рокот вертолёта, и с неба раздался грозный окрик:
– Ёлочка с ножками! Немедленно остановитесь! Вы арестованы!
Ёлочка вздрогнула, побежала обратно в лес и воткнулась в сугроб. Все увидели, как у шапки ёлкоруба торчком встали уши, а сам он съёжился, превратившись в зайца.
– Я его не вижу! – сказал вертолёт.
– Мы его не видим! – в ответ сказали дети и засмеялись.
Они побежали к ёлочке, которая теперь была без ножек. Заяц испугался и, схватив топор под мышку, дал дёру. А дети устроили вокруг ёлочки лыжный хоровод.
Вредный, вредный Дед Мороз!
Он подарки не принёс!
– А спорим, я пожелаю что-нибудь доброе, и оно исполнится! – сказала какая-то девочка.
– Только вредное исполняется, – напомнили ей.
– А спорим? Вот увидите!
Девочка воткнула палки в снег и сняла рукавички, чтобы все видели, что никаких крестиков у неё нет.
– Я хочу, чтобы сюда, прямо сейчас, пришёл Дед Мороз и подарил нам подарки!
– У-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у! – загудели все вокруг и затопали лыжами.
– Ну-ка, все вместе! – звонко крикнула Танюшка и тоже сбросила свои рукавички. – Дедушка Мороз! К нам сюда явись!
Все остальные рукавички тоже полетели в снег.
– Де-душ-ка Мо-ро-оз!
Детские голоса разбудили лес. С высоких сосен полетел снег, закружилась вьюга, ветер подхватил снежинки и понёс их к звёздам.
И Дед Мороз услышал. Хмурый и сердитый, протиснулся он через ребячий круг и сел в сугроб возле Ёлочки Без Ножек.
– Ну, что вы кричите? – спросил он таким противным голосом, будто у него болел зуб.
– А ты подарки нам принёс? – спросила Первая Снявшая Рукавички.
– Какие ещё подарки? – проворчал Дед Мороз. – Надоели вы мне с вашими подарками! Подарки! Подарки! Всегда одни подарки!
Дети снова встали в хоровод.
Вредный, вредный Дед Мороз!
Он подарки не принёс!
– И не принесу! Даже не ждите! – сказал Дед Мороз.
– Но почему?
– Не хочу.
– А почему не хочешь?
– Потому что не хочу!
Вредный, вредный Дед Мороз!
Он подарки не принёс!
Тут вдруг на полянку выбежал ещё один пугливый ёлкоруб. Увидев хоровод, он резко затормозил, и его шапка свалилась в сугроб. Он испугался шума, бросил ёлочку и ускакал прочь.
– Вот придумайте такую вредность, чтобы от неё польза была, – тогда стану добрым, – задумчиво сказал Дед Мороз.
– А от вредностей не бывает пользы! – сказала Первая Снявшая Рукавички.
– Бывает! – стал спорить с ней Дед Мороз.
– Нет, не бывает!
– Нет, бывает! – Вредный дедушка сердито и даже капризно застучал ногами в сугробе. – Бывает! Просто вы ещё маленькие и ничего не знаете!
В кустах прошмыгнули тени сразу двух зайцев с ёлками.
– Вы арестованы! – крикнули дети. – Та-та-та-та-та-та!
Зайцы упали замертво.
– И утро отдашь обратно? – с недоверием спросил Костик. – И 31-е декабря?
– Отдам, отдам! Всё отдам!
– И компьютер моему папе вернёшь? – спросила Танюшка.
– Верну! Я всё верну!
– И добрым станешь? – не верила Первая Снявшая Рукавички.
– Стану! Только придумайте полезную вредность.
– Придумай полезную вредность, Косточка, – попросила Танюшка.
– Придумай, Косточка! – подхватили остальные дети.
– Слабo, – сказал вредный Дедушка Мороз. – Ни за что не придумаете. Польза от вредности должна быть всем – и вам, людям, и мне со Снегурочкой. Такую вредность никто не сможет придумать. Даже я сам! Это я вам точно говорю.
– А я придумаю, – вдруг сказал Костик.
– Он придумает! – хором поверили в него дети.
– Нет, не придумает, – покачал головой Дед Мороз. – Потому что не бывает такой вредности, от которой всем польза.
– Но ты только что говорил, что бывает, – возмутилась Первая Снявшая Рукавички.
– Нет, я так не говорил, – замотал головой вреднюга. – Это вы говорили. А я не говорил.
– Говорил, говорил!
– Тихо! – сказала Танюшка.
Костик наморщил лоб и начал думать. Он думал так сильно, что голова у него стала горячей. Тогда он снял шапку, а дети обступили его со всех сторон и стали дуть на его красные уши.
Дед Мороз смотрел на них и зловредно, просто по-свински подхихикивал.
– Не бывает такой вредности, – повторял он. – Не бывает!
Внезапно из-за деревьев выскочил безумный и очень наглый заяц. Был ли это тот первый, у которого шапка-ушанка торчком встала, или же тот, оставшийся вообще без шапки – этого никто не мог знать. Но у него на спине опять была ёлочка!
– Паф! – сказал Дед Мороз и запульнул в него снежком.
– Аай! – вскричал заяц писклявым голосом и так подпрыгнул, перевернувшись в воздухе, что воткнулся макушкой ёлки в сугроб и повис на ней, словно игрушка.
– Придумал! – воскликнул Костик. Руки у него замёрзли, и все пальцы согнулись крестиками, но Костик старательно разогнул их и громко, чтобы его мог услышать весь город, крикнул: – Вот бы все ёлки на Земле перед Новым годом становились твёрдыми как железо! Тогда топоры будут отскакивать от них и больно бить по коленке!
«По коленке! По коленке!» – побежало эхо между сосен.
Заяц свалился.
– Вот это вредность! – восхищённо сказал Дед Мороз. Глаза его засветились от радости. – Всем вредностям вредность! Ну, спасибо тебе, мальчик. Ты и правда умненький… От этого твоего желания у меня на душе стало так тепло… Побегу-ка я к Снегурочке, порадую её, а то она весь день грустная сидит.
– А желание? Оно уже исполнилось? – спросил Костик.
Но вредный дедушка не ответил. Он со всех ног рванул в лес. В тот же миг долгожданное солнце залило всё вокруг. Дети зажмурились от яркого света и счастья. Вредный – нет, теперь уже добрый! – Дедушка Мороз не обманул их. 31-е декабря, этот прекрасный светлый день, кажется, возвращался на своё законное место.
– Вот здорово! – сказала Танюшка. – Бежим домой?
– Бежим!
Дети вихрем унеслись прочь. Праздник был уже на носу, а им ещё предстояло сделать много важных дел, которые накопились за год…
В лесу стало тихо. Только в глубине ельника, если хорошо прислушаться, можно было разобрать чьи-то странные писклявые вскрики:
– Аай!
– Оой!
– Ой-ё-ёй!
Это кричали весёлые декабрьские зайцы со своими топориками.
© Парфе Александр, 2009